Старший брат царя. Книга 2 - [97]
— А куда сбагрил пять бочек немецкого зелья!
Про эти пять проклятых бочек что-то говорил Парамошка... Тут, слава богу, он сам появился, шапку снял, в поклоне согнулся:
— Не гневайся на боярина, князь-воевода. Я по твоему приказу три бочки стрельцам отправил, две на подгорный склад передал.
Князь еще громче:
— А почему... так перетак... стрелецкий голова не знает?!
Пошумел князь, поспрашивал, успокоился и с Парамошкой, как с равным, заговорил. Вскоре повернул коня и уехал, а ему, боярину, ни слова. Понял Афанасий, что спокойную жизнь потерять можно. Начал склады посещать, с Парамошкой по другим городам ездить. И тут пришла бумага, а в ней уведомление, что Парамон Собинов получает вольную и становится подьячим Разрядного приказа, да не младшим, а старшим подьячим! Ну, подумалось, задерет нос, хамское племя! Ан нет, каким был, таким и остался. Афанасий стал полагать, что уведомление не известно ему, и тоже ошибся. Как-то рассердился Афанасий на него и замахнулся. Парамошка отсторонился и заявил не без достоинства:
— Прости, боярин, бить меня не моги, я не твой холоп, а государев!
Афанасий попробовал к шутке свести:
— Я ж тебя погладить хотел.
— И гладить не надо. Я и так много благодарен тебе, что помог в люди выйти.
Вот так и сказал! И все ж из-за этого Парамошки чуть жизни не лишился! Это уже зимой случилось. Осенью все воеводы с главными силами ушли в Россию; по завоеванным городам и замкам небольшие отряды остались. В Юрьеве, например, пятьсот стрельцов и казаков. Головой города князь Шуйский назначил воеводу Исидора Кошкина. Афанасий принялся собираться к отъезду, но Шуйский сказал ему:
— Ты, боярин, подожди. Хозяйство у тебя большое, опасное. Оставайся, будешь товарищем-помощником воеводы Кошкина. А вернусь, вас вместе в Москву отпущу.
Все бы терпимо, но с отъездом главных воевод и их полков зашевелился магистр ордена Готгард Кетлер. Из разрозненных битых отрядов собрал войска побольше тьмы и начал один за другим брать приступом и возвращать ордену замки и малые города. К воеводе Кошкину стали прибегать уцелевшие русские воины. Они рассказывали, что терпели поражение потому, что незаметные, тихо живущие ливонцы с приближением войск магистра вдруг оживлялись, нападали с тыла и открывали ворота врагу.
Кошкин решил удержать Юрьев во что бы то ни стало. Он приказал будто бы для сооружения укреплений выйти всем юрьевским мужчинам за город. За городом их окружили конные воины и погнали в Псков, сопротивляющихся жестоко наказывали.
Подобная операция не была произведена в соседнем городе Рингене, и он пал с большими потерями с обеих сторон.
Воевода Кошкин поставил на стены для обороны всех способных носить оружие. Боярину Афанасию досталось прясло частокола во второй линии. С ним Парамошка и десяток воинов, остальные оберегали пороховые погреба. Стало известно, что Кетлер подвел к стенам Юрьева тысяч восемь, то есть раз в десять больше, чем было защитников. И вот тут отличился Парамошка...
Во многих складах Юрьева хранилось несколько сотен бочек с порохом. Парамошка предложил и принялся выполнять свой план. К частоколам подвозили и приносили со складов бочки, сверлили в них дыры и вставляли короткие фитили. Так как последующие частоколы возвышались над первыми, то предполагалось, что на неприятеля, взявшего первый частокол, покатятся бочки с порохом...
На следующее утро начался приступ. С час били немецкие пушки, корежили первый ряд частокола. Ядра залетали и на вторую линию. Афанасий видел, как почти рядом от каленого ядра взорвалась бочка с порохом. Он указал Парамошке:
— Видал? Вот так и нас разнесет! Придумала дурацкая башка...
Ничего не ответил Парамошка, принялся раздувать походный горн. А тут повалили немцы... У первого частокола долго не задержались. Пушки начали бить по второму, появились косяки немцев. Кто-то крикнул, хоть кто — Парамошка! И принялись метать через частокол бочки с зажженными фитилями. Бочки иные катились, иные взрывались тут же за частоколом. Немцы попятились, и тогда за бочки хватались все, даже Афанасий бросил пару...
Новая волна осаждающих была отбита. В городе, в тылу у русских было спокойно, ворота не открыли, и войско Кетлера ушло воевать более слабых.
Декабрь в Юрьеве прошел спокойно, Кетлер отодвинулся на север и затих. Зато зашумели русские полки, царь Иван приказал своим воеводам отомстить Ливонскому ордену. Более ста тысяч русских и татар пошли на Ливонскую землю, и началось истребление и немцев и ливонцев, в плен брали немногих. Город Юрьев оказался в лучших условиях, его не разграбили, более того, сюда вернули из Пскова угнанных мужчин.
Князь Шуйский задержался, обещание свое не выполнил, и Афанасий продолжал жить в Юрьеве. Справедливости ради надо сказать, что он особо и не рвался в Собинку, тем более потому, что поездки по другим городам Ливонии за зельем и пушками приносили ему немалый доход — страну грабили все!
На Благовещение (25 марта) стало известно, что по поручению государя окольничий Алексей Адашев заключил с магистром Ливонского ордена перемирие, правда, короткое, до зимы, а все ж мир. Афанасий начал подумывать об отъезде, но шел месяц за месяцем, а об нем забыли. И просить некого — князь Шуйский в Юрьев не заглядывал. И вдруг под праздник Одигитрии (28 июля) пришло сообщение, что государь в Великих Луках и требует к себе боярина Морозова. Афанасий испугался: зачем он потребовался? Это неспроста! Несколько успокоил его Парамошка, он теперь все знал:
Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 — 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.