Старовский раскоп - [46]

***

Маленькая черноглазая и черноволосая женщина с когда-то задорным и смешливым ртом — а теперь уже вечно поджатым, тоскливым — сидела в одиночестве на кухне и мешала ложечкой чай. Чай давно остыл, сахар в нем поднимался стеклянным облачком и растворяться не желал. Мысли у женщины в голове перекатывались тяжелые, как булыжники, и тоскливые, как её губы. Думала она о том, что иногда жизнь рушится обыденно, без предчувствий и вещих снов, гласа господня, труб и громов небесных. И жизнь не замирает на месте, солнечного затмения не происходит — всё остается как и прежде. Те же улицы, та же работа, те же часы отщелкивают секунды и минуты — только ты стала другая. Позавчера она нашла у себя широкую седую прядь в челке и без удивления отметила новые морщины вокруг глаз.

Крохотный радиоприемник шептал новости. Опять где-то взрыв бытового газа, но пострадавших нет. Какие-то европейские соревнования. Рабочий визит президента в какой-то Урюпинск. Встреча глав "Большой восьмерки" запланирована на январь-февраль. Подготовка к новому году по всей стране идет полным ходом…

Оказывается, новый год скоро. И зимнее солнцестояние, пантерий аналог нового года, тоже не за горами. Нужно купить Славке какие-то подарки, комнаты, что ли, украсить мишурой… Денег не осталось почти. Аккурат на еду и лекарства. А мишура и подарки нынче дорогие. Сестра Лена, правда, предлагает взять у нее, сколько нужно, денег, но пока еще гордость не позволяет. Попросить, чтобы ленин муж купил и привез елку? У него машина есть. Славка любит большие, пушистые сосны с мохнатыми лапами, и чтобы пахли настоящим лесом. Каждый год "раздеть" такую елку после праздников — целая трагедия. В прошлом году настолько затянули с этим делом, что деревце даже успело дать корни. Антон подрезал его чуть не до верхушки, сунул в ведро — а оно и снова дало корни. Летом высадили за забором у дачи. Живучее оказалось, как кошка. Вот бы и Славке такую живучесть.

Так мало Славки было, еще Антон! Что-то нехорошее с мужем, чувствовала. Близится какая-то новая, с неожиданной стороны беда. Откуда — понять никак не удавалось. Каждый день звонила, выспрашивала — всё ли в порядке? Он, конечно, отвечал, что норма. Но перед отъездом в Зарецк муж стал странный, будто знает что-то, чем с женой поделиться не может, но это знание подтачивает его изнутри, ломает…

Что же такое-то?! И сейчас сердце не на месте… Малодушный порыв позвонить немедленно мужу и убедиться, что всё в порядке, подавила на корню. Разница во времени — один час, Антон, конечно, уже давно спит. Незачем его будить.

Инна Костина, усталая женщина под тридцать с неулыбчивыми глазами, поднялась, гибко потянулась, зевнула. Поглядела с минуту в окно. Решила, что зима нынче выдалась на редкость снежная — вон, и сейчас летит пух в конусе фонаря.

Времени на часах была половина второго ночи.

Сегодня со Славкой ночью посидеть вызвалась Лена, поэтому можно было с чистой совестью поспать часиков восемь. Но не спалось.

Часть 3. Небрежными стежками.

Традиционные украшения бронзового века себер татарлар носят на себе печать мифологического, очень поэтичного и даже певучего мировосприятия человека того периода. Волшебная вязь бронзы на гребнях сплетается в сцепившихся рогами быков, на бусинах — в удивительно тонко проработанные сценки повседневной жизни. Вот, например, девушка с черпаком склонилась над ручьем. Или охотники возвращаются с богатой добычей. Дети играют — совсем как дети нынешние — в догонялки. А вот ритуальное искусство — оскаленная волчья морда смотрит с оберега. Жертвенный кинжал оплетен вьюном и топорщится зубами какого-то хищника. Скорее всего, того же волка. Чуть реже проступают на широких рукоятях медведи, лисы… Традиционный подарок девушке — височные кольца с зайцами и солнечными дисками. Но, конечно, попадаются и совсем простые бусины — гладкие, тщательно отшлифованные шарики и цилиндрики. Такие примитивные украшения, очевидно, показатель невысокого социального статуса владелицы украшения внутри общины.

Всего в коллекции "Бронза себер татарлар" насчитывается около тысячи предметов. Наибольший интерес для исследователей вне всякого сомнения представляют так называемые "сибирские кошаки" — подборка из пятнадцати(*) небольших черненых медальонов в форме кошек, предположительно — пантер. Загадка заключается в том, что в ареал проживания пантеры сибирские районы не входили. То есть образ черной кошки является либо привнесенным, например, из Китая, что тоже маловероятно, либо указывает корни себер татарлар — какой-то из районов Передней Азии или Индии. То есть подтверждает азиатскую версию происхождения татарлар в противовес "северной" теории. Загадкой остается и назначение медальонов: имели ли они исключительно декоративную функцию либо отражали статус владельца, использовались ли в качестве украшения или предмета ритуала — всё это еще предстоит выяснить.

Очевидно лишь, что быт татарлар является одной из самых малоизученных тем в сибирском краеведении.

(*) — на момент второго переиздания путеводителя на раскопе "Старовск — 2" был найден шестнадцатый кошак, выполненный в форме броши.