Старомодные люди - [22]

— К сожалению, не всегда. — Голос Шеннон дрогнул. — Папа очень много работал, мне даже казалось, он нарочно загружал себя делами. Я страдала от одиночества. А когда немного подросла, стала совершенно несносной… противной девчонкой.

— Ты? Противной? Вот уж не поверю!

— Еще какой противной! — Шеннон невесело улыбнулась. — Ты сам вспомни, какими твои сестры были в переходном возрасте.

Чуть побледнев, Митч бросил на нее взгляд, полный понимания и сочувствия.

— Вот видишь, сразу поверил, — рассмеялась Шеннон. — У меня был банальный подростковый комплекс: я все принимала в штыки. И на меня нельзя было положиться. Папа поздно заметил, что мы стали чужими. Он попытался вернуть меня, но со мной тогда было трудно сладить. Я все бросила, ушла из дома и выскочила замуж — в сущности, за первого встречного.

У Митча перехватило дыхание. Она вдруг показалась ему ужасно беззащитной, ранимой. А какой растерянной девчонкой она была тогда — одинокой, запутавшейся девчонкой! При мысли о том, что ей пришлось испытать, он ощутил странную горечь.

Он в замешательстве провел рукой по ее волосам.

— Жаль, что мы с тобой не познакомились тогда, — тихо сказал он. — Я бы никому не дал тебя в обиду.

Она изумленно взглянула на него. Глаза их встретились. Шеннон смотрела так пристально, будто хотела прочесть по глазам, что творится у него в душе. А ее собственные глаза были полны смятения. Он погладил ее по щеке и почувствовал, что щека дрожит.

Шеннон глубоко вздохнула и отвернула голову. Митч опустил руку на спинку скамейки.

— Значит, — шутливо заговорил он, — вы с отцом сейчас пытаетесь наверстать упущенное.

— Наверное… Линдзи уверена, что папа меня заездил, что он слишком много от меня требует. На самом деле нам просто хорошо друг с другом. У нас есть свой день — суббота.

— В этот день ты наводишь у него блеск и устраиваешь большую стирку?

Шеннон слегка нахмурилась, и Митч понял, что выбрал неверный тон.

— Прости. Конечно, меня это не касается.

Пока не касается, добавил он про себя, но скоро коснется. Еще как коснется. Лицо Шеннон прояснилось.

— Ладно, ничего… Папа пытается помочь мне, а я, как могу, помогаю ему. Вот только он никогда не позволяет мне готовить.

— Неужели твоя стряпня так ужасна?

— Не то слово.

Митч перевел дух.

— Ну а по воскресеньям?

— По воскресеньям я готовлю так же отвратительно, как и в будние дни.

— Нет, я хотел сказать, по воскресеньям-то ты свободна? Так, может, воскресенье будет нашим днем моим и твоим?

Его даже бросило в пот. Надо же, удивлялся он про себя, заикается, как мальчишка, хотя, казалось бы, ему не занимать умения в обращении с женщинами. Но почему-то все легкие, игривые фразы, годные для такого случая, вылетели у него из головы. А Шеннон смотрит так, словно на нем вдруг проступили узоры.

— На пляж… — в конце концов выдавил из себя Митч. — В воскресенье. Поехали со мной? То есть с нами?

Губы Шеннон чуть заметно дрогнули в улыбке. Ее зеленые глаза сияли.

— Поехать с вами на пляж? С удовольствием!

— Правда?!

Неужели она согласилась? Внутри у него все пело.

— В восемь часов не слишком рано для тебя? Я за тобой заеду.

Шеннон покачала головой.

— Это тебе совершенно не по пути. Я сама к вам заеду.

Митч догадался — она считает, что в его визите будет что-то чересчур интимное. Что ж, если ей так спокойнее, он не собирается спорить.

— Только смотри, дома не наедайся. Мы перед отъездом как следует позавтракаем.

— Не волнуйся насчет еды. Я захвачу с собой пончики с повидлом.

У Митча глаза полезли на лоб.

— Пончики? Как ты можешь есть пончики? Это же настоящая отрава — куча калорий и ни малейшей пользы.

— Тем не менее я обожаю сладкие пончики. — Шеннон не собиралась сдаваться. — К несчастью для своих бедер.

— Бедра у тебя что надо, — возразил Митч. — Лично я терпеть не могу, когда женщина похожа на доску.

— Ты очень любезен.

— То есть я хочу сказать, мне всегда нравились такие кругленькие, вроде тебя.

Шеннон насмешливо прищурила зеленые глаза.

Решив оставить щекотливую тему, Митч пробормотал:

— Ну так как, позавтракаешь с нами?

Рейчел, которая все это время с интересом прислушивалась к разговору, наконец не утерпела.

— Дядя Митч, я помогу тебе готовить, — пообещала она. Потом повернулась к Шеннон: — Я сама умею печь блинчики.

— Да неужели? — Шеннон откинула со лба девочки темную каштановую прядь. — Ну, зайка, я с тобой не могу тягаться. Мне ни за что не испечь съедобных блинчиков.

— Это совсем просто, — просияла Рейчел. — Я вас научу.

— Гм… посмотрим.

Мягко вспыхнув, фонари залили аллеи парка теплым золотистым светом. Митч с удивлением заметил, что уже вечер. Шеннон озабоченно взглянула на часы, и он понял, что пора расставаться. А до воскресенья еще так далеко.

Приключения Биффа Барнетта, частного сыщика

Бифф протиснулся в узкое окошко склада и увидел связанного Ролло. Во рту у него торчал кляп. Ролло взглянул на Биффа круглыми от ужаса глазами.

Бифф вытащил кляп, и Ролло пробормотал, запинаясь:

— Что… что вам надо?

— Да вот хочу, приятель, чтобы ты мне спел. Слыхал, что ты поешь, как канарейка, — пробурчал Бифф. — Кстати, моя любимая ария — «Утрем Проныре нос».

В полицейском участке Ролло обнял своих детей и благодарно посмотрел на Биффа.