Старомодные люди - [22]
— К сожалению, не всегда. — Голос Шеннон дрогнул. — Папа очень много работал, мне даже казалось, он нарочно загружал себя делами. Я страдала от одиночества. А когда немного подросла, стала совершенно несносной… противной девчонкой.
— Ты? Противной? Вот уж не поверю!
— Еще какой противной! — Шеннон невесело улыбнулась. — Ты сам вспомни, какими твои сестры были в переходном возрасте.
Чуть побледнев, Митч бросил на нее взгляд, полный понимания и сочувствия.
— Вот видишь, сразу поверил, — рассмеялась Шеннон. — У меня был банальный подростковый комплекс: я все принимала в штыки. И на меня нельзя было положиться. Папа поздно заметил, что мы стали чужими. Он попытался вернуть меня, но со мной тогда было трудно сладить. Я все бросила, ушла из дома и выскочила замуж — в сущности, за первого встречного.
У Митча перехватило дыхание. Она вдруг показалась ему ужасно беззащитной, ранимой. А какой растерянной девчонкой она была тогда — одинокой, запутавшейся девчонкой! При мысли о том, что ей пришлось испытать, он ощутил странную горечь.
Он в замешательстве провел рукой по ее волосам.
— Жаль, что мы с тобой не познакомились тогда, — тихо сказал он. — Я бы никому не дал тебя в обиду.
Она изумленно взглянула на него. Глаза их встретились. Шеннон смотрела так пристально, будто хотела прочесть по глазам, что творится у него в душе. А ее собственные глаза были полны смятения. Он погладил ее по щеке и почувствовал, что щека дрожит.
Шеннон глубоко вздохнула и отвернула голову. Митч опустил руку на спинку скамейки.
— Значит, — шутливо заговорил он, — вы с отцом сейчас пытаетесь наверстать упущенное.
— Наверное… Линдзи уверена, что папа меня заездил, что он слишком много от меня требует. На самом деле нам просто хорошо друг с другом. У нас есть свой день — суббота.
— В этот день ты наводишь у него блеск и устраиваешь большую стирку?
Шеннон слегка нахмурилась, и Митч понял, что выбрал неверный тон.
— Прости. Конечно, меня это не касается.
Пока не касается, добавил он про себя, но скоро коснется. Еще как коснется. Лицо Шеннон прояснилось.
— Ладно, ничего… Папа пытается помочь мне, а я, как могу, помогаю ему. Вот только он никогда не позволяет мне готовить.
— Неужели твоя стряпня так ужасна?
— Не то слово.
Митч перевел дух.
— Ну а по воскресеньям?
— По воскресеньям я готовлю так же отвратительно, как и в будние дни.
— Нет, я хотел сказать, по воскресеньям-то ты свободна? Так, может, воскресенье будет нашим днем моим и твоим?
Его даже бросило в пот. Надо же, удивлялся он про себя, заикается, как мальчишка, хотя, казалось бы, ему не занимать умения в обращении с женщинами. Но почему-то все легкие, игривые фразы, годные для такого случая, вылетели у него из головы. А Шеннон смотрит так, словно на нем вдруг проступили узоры.
— На пляж… — в конце концов выдавил из себя Митч. — В воскресенье. Поехали со мной? То есть с нами?
Губы Шеннон чуть заметно дрогнули в улыбке. Ее зеленые глаза сияли.
— Поехать с вами на пляж? С удовольствием!
— Правда?!
Неужели она согласилась? Внутри у него все пело.
— В восемь часов не слишком рано для тебя? Я за тобой заеду.
Шеннон покачала головой.
— Это тебе совершенно не по пути. Я сама к вам заеду.
Митч догадался — она считает, что в его визите будет что-то чересчур интимное. Что ж, если ей так спокойнее, он не собирается спорить.
— Только смотри, дома не наедайся. Мы перед отъездом как следует позавтракаем.
— Не волнуйся насчет еды. Я захвачу с собой пончики с повидлом.
У Митча глаза полезли на лоб.
— Пончики? Как ты можешь есть пончики? Это же настоящая отрава — куча калорий и ни малейшей пользы.
— Тем не менее я обожаю сладкие пончики. — Шеннон не собиралась сдаваться. — К несчастью для своих бедер.
— Бедра у тебя что надо, — возразил Митч. — Лично я терпеть не могу, когда женщина похожа на доску.
— Ты очень любезен.
— То есть я хочу сказать, мне всегда нравились такие кругленькие, вроде тебя.
Шеннон насмешливо прищурила зеленые глаза.
Решив оставить щекотливую тему, Митч пробормотал:
— Ну так как, позавтракаешь с нами?
Рейчел, которая все это время с интересом прислушивалась к разговору, наконец не утерпела.
— Дядя Митч, я помогу тебе готовить, — пообещала она. Потом повернулась к Шеннон: — Я сама умею печь блинчики.
— Да неужели? — Шеннон откинула со лба девочки темную каштановую прядь. — Ну, зайка, я с тобой не могу тягаться. Мне ни за что не испечь съедобных блинчиков.
— Это совсем просто, — просияла Рейчел. — Я вас научу.
— Гм… посмотрим.
Мягко вспыхнув, фонари залили аллеи парка теплым золотистым светом. Митч с удивлением заметил, что уже вечер. Шеннон озабоченно взглянула на часы, и он понял, что пора расставаться. А до воскресенья еще так далеко.
Бифф протиснулся в узкое окошко склада и увидел связанного Ролло. Во рту у него торчал кляп. Ролло взглянул на Биффа круглыми от ужаса глазами.
Бифф вытащил кляп, и Ролло пробормотал, запинаясь:
— Что… что вам надо?
— Да вот хочу, приятель, чтобы ты мне спел. Слыхал, что ты поешь, как канарейка, — пробурчал Бифф. — Кстати, моя любимая ария — «Утрем Проныре нос».
В полицейском участке Ролло обнял своих детей и благодарно посмотрел на Биффа.
Преуспевающий Рик Блэйн жаждет узнать всю подноготную своей очаровательной подчиненной Катрины Джордан. Что она любит? Чему радуется? Менее всего он мог предполагать, что единственный источник радости для Катрины — ее маленькая дочка. А к любителям детей Рик себя никогда не причислял. Но Катрину не так-то легко забыть, и Рик оказывается перед непростым выбором…
Бобби девять лет, и он хочет найти отца. Выкрав у матери свою метрику, мальчик тайком обращается к услугам адвоката. Отец отыскивается и с радостью принимает и Бобби, и его мать. Но красавица Чесса охвачена ужасом, ибо тайна рождения Бобби очень непроста…
Отыскав наконец своего потерявшегося любимого пса Рэкса, Сесилия Джейн знакомится с его новыми хозяевами — привлекательным Ричардом и его дочерью Лизой, милой, но избалованной девочкой. Эти люди становятся так дороги Си Джей, что она готова расстаться с ними, лишь бы не причинить им боль.
«-Перестань щекотать меня! -Тогда ты должна поцеловать меня.» Этот парень таит в себе загадку. Он красив и обаятелен, любая готова упасть в его объятия. Я знаю, что должна доверять ему, но как это сделать, когда он что-то скрывает? Как мне, простой девушке, так повезло? Почему этот парень запал на меня? Что, черт возьми, происходит?
Надевать маски, играть роли и иметь амплуа приходится не только актерам. И не только в театре. И не только на сцене… «Милый, давай в наших отношениях безалаберной девочкой все-таки буду я?». Она положила трубку. Вернее, нажала на кнопку. Одним словом, прервала связь. Пока что только телефонную, но у нее были большие планы на будущее… Заплаканное личико Зи стояло перед глазами у драматурга. По крайней мере, Зи на это надеялась. Она в совершенстве владела умением стоять перед глазами у тех, кто мог ее обидеть… Никто не станет спорить о том, что две пылинки на шкафу – это одно, а две пылинки во Вселенной – это другое? Увы, в наши довольно странные времена, те, кто держится нейтрально, вызывает больше подозрений, чем те, кто ведет себя каким-нибудь странным образом.
Грустная сказка о море, о ветре и о любви, которой не могло быть.
История о том, что иногда людям нужно покидать друг друга, осознавая при этом, насколько дорог человек. Развивать себя и свою личность, чтобы быть готовым для новой решающей встречи в будущей жизни.
Гавайи… Бирюзовый океан, буйная зелень, пьянящий воздух, сказочные пейзажи… Рай земной, да и только.Однако и в земном раю можно попасть в переделку. Особенно молоденькой наследнице многомиллионного состояния. Тут и тайная магия туземных колдунов, и козни обезумевших от запаха денег людей, готовых на все, чтобы не упустить добычу.
Чтобы найти деньги для участия в Международном конкурсе молодых исполнителей, пианистке Саше Ерохиной пришлось испытать горечь унижений и разочарований, боль утраты и остроту риска. И, когда девушка почти отчаивается, фортуна все же улыбается ей: Саша едет в Японию. Ее нелегкий труд, упорство и талант будут щедро вознаграждены, а любимый человек поймет и простит…