— Мама, как ты умудрялась справляться со мной?
Ее мать улыбнулась и поставила перед ней чашку чая и тарелку с домашней выпечкой.
— Ты же моя дочь. У меня просто не было выбора. Не так ли?
— Но я была настоящей занозой. Да и сейчас не лучше, — пробормотала она и сделала глоток чая.
Мама села рядом с ней и положила руку ей на плечо.
— Ты очень рано решила, что должна уехать от нас, дорогая. Помнишь, ты когда-то упала со стога сена и сломала руку? Тогда тебе было всего четыре года, но я сразу же поняла, что ты слишком свободолюбива для этого маленького городка, — она улыбнулась и отвела взгляд, все глубже погружаясь в воспоминания. — В тот день ты сказала мне, что хотела улететь вместе с птичками и что когда-нибудь ты все-таки сделаешь это, — она погладила дочь по щеке. — Тогда ты выглядела настолько уверенной, что я поняла: рано или поздно ты осуществишь свою мечту и покинешь нас.
Флер заметила, что на ее глазах выступили слезы, и поспешила стереть их.
— Ты считаешь, что мы с папой застряли в этом маленьком городишке, погрязли в рутине и скуке.
Флер покраснела от стыда.
— Неужели это так заметно?
Ее мать засмеялась.
— Может, я уже и стара, но еще не окончательно выжила из ума.
— Я столько всего натворила… — произнесла Флер.
Теперь она знала: что бы ни случилось, она постарается наладить отношения со своими родителями. «Жаль, что также просто нельзя решить и другие проблемы», — подумала она.
Будто читая ее мысли, мама спросила:
— А как твой кавалер?
— Он не мой, — ответила Флер.
— Но ведь ты не будешь против, если он станет твоим кавалером?
Флер уже сотни раз задавала себе этот вопрос, но так и не смогла набраться смелости для того, чтобы честно ответить на него.
— Не знаю.
— Он, похоже, очень хороший человек. Не говоря уже о том, что очень красивый, — заметила мама Флер и с блеском в глазах, сильно удивившим ее дочь, добавила: — И, ручаюсь, он превосходен в постели.
— Мам!
Флер никак не могла поверить в то, что ее мать могла сказать такое. Она удивленно уставилась на нее.
— Не такая я уж старая, как ты думаешь, дорогая. Ты любишь его?
— Наверное.
— Тогда в чем проблема?
— Мы слишком разные. Он намного старше меня. Я боюсь, что рано или поздно мы возненавидим друг друга.
Ее мама покачала головой.
— Совсем не обязательно. Вот посмотри на нас с отцом. Я знаю, что ты никогда об этом не задумывалась, но я тоже была молода. И я прекрасно знаю, откуда ты унаследовала свою страсть к путешествиям — от меня.
— Ты шутишь!
Флер была просто поражена. Сначала ее мама признала, что в сексе нет ничего плохого, а теперь заявила, что сама когда-то была юной бунтовщицей, стремящейся, как и ее дочь, сбежать от рутины.
— Не шучу. Ты знаешь, что мы с отцом познакомились в старших классах. Он хотел остаться здесь, а я была против. И я уехала в Сидней. Там я целый год жила и работала… — на секунду она отвела глаза, вспоминая былое, а Флер в это время изо всех сил старалась не открыть рот от удивления. — Я прекрасно проводила время и встречалась с несколькими мужчинами, но твоего отца среди них не было. А потом я вернулась… В конце концов от жизни, полной приключений, рано или поздно придется отказаться, а хороший человек останется с тобой навсегда.
Флер уставилась на мать так, будто видела ее впервые в жизни. Мама разложила все по полочкам, и теперь Флер понимала, что та совершенно права.
— Дарси — хороший человек, — с трудом произнесла Флер, борясь с нахлынувшими чувствами.
— Тогда хватай его и не отпускай, — сказала ее мать и, потянувшись вперед, стерла со щек дочери слезы.
— Спасибо, мама. За все, — произнесла Флер, медленно отстраняясь.
— Я всегда готова выслушать тебя, дорогая.
Флер чувствовала себя так, будто с ее плеч свалился огромный груз. Она не спеша допивала чай, а в ее голове в это время кружился целый рой мыслей. «Надеюсь, еще не поздно все изменить», — думала она.
Поднявшись на ноги и потянувшись, Дарси подошел к окну и посмотрел на озарившие Мельбурн огни. Всю эту неделю он работал, как настоящий маньяк, окунувшись в дела с удвоенным энтузиазмом. Благодаря Флер и ее идеям, компания восстала из пепла, и, казалось бы, сейчас он должен был радоваться этому. «Но почему же тогда меня не покидает ощущение пустоты?» — спрашивал себя он.
Несмотря на то что его сердце разрывалось от боли, Дарси все-таки был благодарен ей. Он изменился и теперь пожинал плоды этого. Он с удовольствием ходил на работу, общался со своими сотрудниками. Да и «харлей», который когда-то был предметом мечтаний, но на который он раньше, подавляя свой бунтарский дух, не рискнул бы даже присесть, теперь стал главным предметом его гордости.
В дверь осторожно постучали, и Дарси повернулся. «Странно, — подумал он, — что в такой час кто-то еще остался на работе». Всю эту неделю он сидел в своем кабинете до полуночи.
— Входите.
— Мистер Дарси Ховард? — В комнату вошел курьер. Он приблизился к Дарси и протянул ему конверт. — Срочная доставка. Распишитесь, пожалуйста, здесь.
— Приятно узнать, что еще кто-то работает допоздна, — произнес Дарси, думая о том, что же такое срочное не могло подождать до утра.
