Стародавние старчики, пустосвяты и юродцы - [26]
В этой-то светлице, в присутствии посторонних, падал он ниц и молился. Усердные глашатаи зазывали богомольцев удостоиться чести побывать у затворника Никанора. Толпами валил темный люд в открытую западню с посильными приношениями. Никанор, ничем не стесняясь, благословлял посетителей и врал им все, что мог придумать.
Удавшаяся спекуляция и жажда славы, соединенной с богатыми дарами, довели его до дерзкого кощунства в келье Никанора, посредством проверченной в потолке дыры, стал слышаться глас свыше, отпускающий грехи лежащим на полу в покаянном смирении бабам. Но, к счастью, глас этот, при всей своей мягкости, достиг до слуха полиции, и отец Никанор был изгнан из затвора, а потом женился. Дальнейшая судьба этого проказника окончилась ссылкою в Сибирь за какие-то новые деяния.
В Задонске жил и наезжал на Воронеж небольшого роста, с редкой седенькой бородкой, в серой свитке, пожилых лет, от природы дурачок-мужичок Антонушка. Худощавый и слабосильный от природы, Антонушка был совершенный ребенок; при полном отсутствии рассудка он редко говорил; если же проговаривал иногда два-три слова, то уже твердил их несколько раз безостановочно. «Видим этого пустосвята в ранние годы своей юности, – рассказывает автор его биографии. – Как теперь, представляется нам фигура этого старичка с всклокоченными волосами, в сером низко подпоясанном кафтанишке, с каменьями и всякою дрянью за пазухой. Вот он сходит с церковной паперти, его окружает толпа женщин и детей всех сословий и с благоговением целует его грязные руки».
Антонушка имел постоянное пребывание в Задонске и славился там как великий прорицатель и чудотворец. Многие приезжали к нему с больными детьми просить исцеления. Так, Усманьского уезда, села Чалмыка, мещанка Елена Солодовникова, у малолетнего сына которой поражены были неизлечимым недугом ноги, ходила с ним в Задонск к Антонушке. Придя к нему в комнату, мать больного поднесла ребенка и просила совета, чем лечить его. Антонушка поплевал на ноги больного, потер их своими слюнями и сказал: «Теперь будет здоров». Предсказание однако не исполнилось.
Жители Воронежа очень желали иметь Антонушку у себя, и одна сметливая ханжа взялась доставлять по временам воронежскому обществу духовное наслаждение слышать бессвязный и бессмысленный лепет этого пустосвята и искать в нем таинственного духовного смысла пророчества. Вот образчик пророчеств Антонушки. В 183… году семейство богатого и уважаемого в городе купца Н.Н. С-ва пожелало благодатного присутствия Антонушки, за которым и послан был экипаж. Молодые члены семейства и особенно сыновья купца, учившиеся в то время в гимназии, желали видеть Антонушку просто из любопытства; но старички и старушки ждали его с полным убеждением в его святости, и потому некоторые из них во все время ожидания, затворившись, усердно клали земные поклоны, прося Господа о том, чтобы он сподобил достойно встретить лжепророка. После этого дерзко-наивного богохульства, когда раздался крик «Едет! едет!» – все вышли на крыльцо, осадили желанного гостя, сняли его с пролетки, как дитя, и с благоговением ввели под руки в комнату. Пророк был в старом армяке, шапке и рукавицах.
Посредине комнаты встретила его почтенная старушка, глава семейства, она с подобающею честью протянула к нему сложенные одна на другую руки, преклонила голову и сказала: «Благословите, Антонушка!» Между тем Антонушка, едва переступив порог, начал повторять фразу: «Чи собаки брешут? чи собаки брешут?» Просившую благословения старушку, не снимая рукавиц, он слегка ударил по щеке; сконфуженная неожиданной выходкой дурачка, она отвернулась в сторону, потерла щеку и в утешение себе сказала: «Хорошо, что еще не дерется!» Затем посадили Антонушку на переднее место, под образа. Члены семейства, желая каждый услышать предсказание о будущем, выходили поодиночке из другой комнаты и показывались Антонушке. При входе одного из сыновей купца, он начал повторять: «Паромы плывут… паромы плывут…» Вышла девушка, Антон заговорил: «Чи дивка, без котов пришла, чи дивка, без котов пришла». При появлении другой он сказал: «Вари кулешу, вари кулешу». Другому купцу, родственнику первого, Антонушка предрек: «Чи мене на поселенье сошлют? чи мене на поселенье сошлют?» Антонушку почествовали и отвезли восвояси.
В другой раз привезли Антонушку на двор, он расплакался, как дитя, и не хотел сойти с пролетки; его насильно втащили в комнату, но он вырвался и побежал к воротам, которые оказались затворенными; лжепророк бросился в подворотню, но один из сыновей купца схватил его за ноги и втащил обратно во двор. Начали ублажать Антонушку, как ребенка уговаривали, катали по двору на пролетке, но ничто не помогало, он рвался и плакал. Послали наконец за его опекуншей, которая, покатавшись с ним по двору, взошла в комнату и с таинственным благоговением объявила, что Антонушка не расположен сегодня говорить… с тем и увезли его домой.
Антонушка умер в Задонске и погребен в тамошнем монастыре. Рассказывают, что в день погребения в руках его неизвестно откуда явился запечатанный пакет с надписью «На погребение Антонушки»; в пакете найдено 300 руб. Этот случай тоже обратили в чудо.
«В XVII столетии еда наших предков была крайне неприхотливая: обыкновенною пищею простого народа был ржаной и ячменный хлеб с чесноком, или ячменная кашица. Щи составляли уже роскошное кушанье и даже больше того, если в них было ржаное свиное сало. В военное время в войсках пища была – сухари и толокно. По свидетельству иностранных посланников, поваренное искусство русских состояло из множества блюд, но нечистота и еще более чесночный и луковый запах делали их почти несъедобными, притом почти все кушанья приправлены были конопляным маслом или испорченным коровьим…».
«В знаменательный год Отечественной войны деятельность русского театра в Петербурге не прерывалась. Напротив, репертуар новых патриотических пьес каждодневно обогащался; появилось даже много балетов, относящихся к военным событиям того времени. Спектакли в этот год давали только на Малом театре (нынешний Александрийский) и в доме Кушелева, где теперь Главный штаб. На первом играли французы и русские, на втором – немцы и молодая русская труппа, составленная из воспитанников театрального училища и немногих вновь определяющихся дебютантов…».
Санкт-Петербург город-легенда, город, где теряется ощущение времени, город, в котором одновременно с нами, но как бы в другом измерении продолжают жить тени наших предков. Слышны пушечные залпы — эго бьются русские и шведские полки. Стучат топоры строится на болотах великий город. Проходят вереницей царствующие Романовы. Звучит торжественная музыка, расцвечено фейерверками небо — пышно празднует победу над турками светлейший князь Потемкин-Таврический.Мы предлагаем вам, читатели, прикоснуться к петербургской истории.
«В начале нынешнего и в конце прошлого столетия в нашем дворянском быту театр и музыка получили широкое развитие, наши баре тогда сосредоточили особенное внимание на сценических представлениях; и не было ни одного богатого помещичьего дома, где бы не гремели оркестры, не пели хоры и где бы не возвышались театральные подмостки, на которых и приносили посильные жертвы богиням искусства доморощенные артисты. Эти затеи баре, как ни были они иногда смешны и неудачны, но все-таки развивали в крепостных людях, обреченных коснеть в невежестве, грамотность и понятия об изящном.
«Происхождение игральных карт теряется в глубокой древности – колыбель игральных карт историки относят к арабам. Существует предание, что карточная игра привезена из страны сарацинов, где именовалась наиб, другие утверждают, что карты явились к нам прямо из Индостана и занесены будто бы кочующими цыганами…».
«Скоморохи всегда были любезны русскому народу, они были не только музыканты, но соединяли в себе разные художества: одни играли на гуслях, гудке, сопели, сурме (трубе), другие били в накры, бубны, третьи плясали, четвертые показывали медведей, собак. Были и глумцы, стихотворцы-сказочники, умевшие прибаутками и сказочными присказками потешать и разглаживать морщины слушателя. Некоторые из них носили на голове доску с движущимися фигурами и забавляли зрителя позорами или сценическими действиями, такие наряжались в скоморошное платье, надевали на себя хари, личины и т. д.
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
«В XVII столетии наша русская знать приобрела большую склонность к новомодным платьям и прическам. Указом 1675 года стольникам, стряпчим и дворянам московским и жильцам повелено было, «чтоб они иноземских, немецких и иных избычаев не перенимали, волосов у себя на голове не постригали, тако ж и платья кафтанов и шапок с иноземским образцом не носили и людям своим потому ж носить не велели, а буде кто впредь учнет волосы постригать и платья носить с иноземного образца, или такое ж платье объявится на людях их, и тем от великого государя быть в опале и из высших чинов написаны будут в нижние чины»…».
«В блестящий век Екатерины эстетическая забава и наслаждения получили широкое развитие. Роскошь и великолепие ее общественных пиров и торжеств доходили до степени сказочного азиатского волшебства. Ряд таких блестящих празднеств начался с прибытием императрицы в Москву для коронования. Первый такой большой исторический праздник был назначен на шестой месяц по совершении коронации…».
«Русский «чудо-богатырь» Суворов остался загадкою для потомства. Быстрый, решительный, предприимчивый не только в военных действиях, но и в своих поступках, разнообразный до бесконечности, как разнообразны были окружавшие его обстоятельства, великий вождь, и в то же время странный старик, который то шалит как ребенок, то обнимает мыслью целый мир, решает в своем уме самые сложные вопросы, касавшиеся счастия миллионов людей, или судьбы государства. Человек, обладавший всеми способами и средствами своему знанию, но не пользуется ими, презирает роскошь, спит на соломе, пьет воду, довольствуется солдатским сухарем, борется с собственными страстями, обуздывает их и остается победителем в этой борьбе, как и в действительной войне.
«В нашей исторической литературе нет совсем биографии Василия Ивановича Суворова, а между тем это был человек далеко незаурядный. Для облегчения будущего биографа В. И. Суворова я сообщаю в настоящей заметке те немногие и отрывочные сведения о нем, которые мне удалось найти как в печатных, так и в рукописных источниках…».