Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской - [95]
— Куда столько?
— Я люблю посуды много.
— Нде взела?
— Н-на! Купила!
— Да hде деньги брала?
— Я те отдала, што в земли закопаны.
— Эх, Даша, Даша! Как теперь хозейсвовать будем? И муку извела, уксус упустила, коклетку сожгла. Не в люди-ле итти? Нам жить дома нецем. Пеки подорожники. У нас кружок масла есь, да хлеб; и готово! Хлеб в котомоцьку, кружок масла под мышку. Да стали запоходить, Даша двери взела: дома все запирались дверями.
Пошли. С горушки она масло упустила.
— Ишь, покатился кружок: домой захотил!
Шли, шли и опристали. Ваня на сосну полез: огни смотрять. Кругом зверьё ходит.
— Знаш, Даша, полезем на сосну ноцевать, как бы нас тут медведь не съїл.
— Ну, штож? Давай!
Поехали на сосну, она двери с собой волочит.
— Даша, куда этта?
— Да! На сосны ноцевать, да штоб дверями не заперетьсе?! Я буюс.
Ну и поехали там с дверью, не знаю уж, как заспали.
Горшешник мимо ехал, тож сед под сосной: охота деньги пошшитать.
— Эх, хороши деньги! Ох, стыдно! Глупу девку оманул, ведь видать уж, што глупа.
А тут Даша двери уронила.
— Батюшки! С сосны двери падают! Это меня боh наказал, што зря деушку оманул.
Мужик оступился этих денег, коня хлеснул, да и поехал.
А тут Ваня с Дашей с сосны слезли, тут їхной туесок полной денег стоіт… И пошли домой хозеисвовать.
Глядя на милых, впившихся глазами ребят, Ошкуй, улы баясь, завел вторую.
48. Лешева репа
Посеял мужик репу, а старуха заругалась, зачем репу сеял. Вот время доспело, старик и спрашиват:
— Старуха, не бывала на Лисьей горки, репы не смотрела?
— Н-на! Никакой репы не родилось. Было тебе говорено.
Пошел старик на репишше: эдаки наперски. Только поле затратили.
— Лешему бы всю репу!
И собирать не стал. А на другой год не стерпел — опеть репу посеял, и уродилась репа отчаянно блюдце. Принес старухи показать, она не верит.
— Поди, дикарь, чужу принес.
— А вот возьму мешков, на телёге приеду да привезу тебе воз, тоhда…
И поехал. Приехал на место, а там леший стоїт.
— Моя репа, не дам!
— Я сеял, — моя!
— Сеял ты, а ростил я. Сам сказал, што мне репа.
Старик одумал:
— Я на цем приеду за репой, ты узнай. Узнашь, дак твоя репа.
Пошел старик домой, телёгу с мешками оставил на горки, взял старуху с собой, волосы расплел, — становись на корачки!
Сам на старуху сел: вези!
— Нде мне на эку гору зняться?
— Молчи, за репой едем.
На гору вызнелись. У старухи волосы больши.
Леший ходит кругом — кругом волосы.
— Што тако? Овця? Нет, не овця — больно мохнато.
— Не знаю… Старик, бери репу!
Старуха волосы заплела и стала рвать репу. Дак мешков не хватило…
Теперь был черед за Скоморохом, и все предвкушали веселье. Дед заканчивал прелестный маленький невод. Только поплавков не хватало. Но, подняв на Скомороха глаза, дед сплюнул, забрал работу и отошел в сторону на другой конец плошадки.
Скоморох хотел было начать, но свиснул пароход, и все зашевелились. Скоморох крикнул:
— Стой! Сами знаете, ешшо с лодок примать станет, тихим ходом поползет. Долго-ль в котомоцьку собраться? Слушайте!
И рассказал.
49. Куроптев
Куроптев навоевался, по окопам навалялся, всех вшей досыта накормил, тогда службе еговой строк вышел. Можот итти на все четыре стороны, куда любо. А у Куроптева не было ни кола, ни двора, ни малого живота, ни образа помолицца, ни веревки задавицца, ни ножа, чем зарезацца. Идет он, идет день до вечера, и тут ноги шагать перестали. Сел край дороги и разгоревался. У птицы гнездо, у зверя нора, а человеку некуда голова преклонить. Хотел закурить, — табаку нет. И вдруг смотрит, — около человек взялся, такой хорошо оденой и говорит:
— Куда, Куроптев, пошел?
Присел этот человек рядом, и всю ему Куроптев жись свою рассказал, как воевал, как в окопах позорился.
Человек, выслушав, говорит:
— Правильной ты, Куроптев, человек. В рай хочешь?
— Как это понимать, в рай…
— Очень просто: записку дам и вне очереди.
Этот прохожий был сам боh, а Куроптев не знат и ничего понеть не можот:
— В рай, конешно, приятно, но как туда попась, и чья дорога, и нать-ли помирать?
Боh в книжечке черкнул, листок вырвал:
— Держи, предъявишь Петру ключарю. До утра иди прямо, о всхожем поверни на восток, в павечерии возьмессе в царсви небесном.
Куроптеву выбирать не из чего. Он сделал налево кругом, да и зашагал.
Утром поворотил на солнце. О вечерней зори уздрел каменны ограды. У ворот позвонился. Отворили. Документ проверили, все правильно. По книгам провели. Райско-нетленно обмундирование выдали — проходи, блаженствуй. В раю худо-ли? Сады, винограды, палаты, фонтаны! В раю рано ставать не надо, на работу не гонят, ни в поле, ни пахать, ни молотить, ни по дрова ехать. Поокруг празник.
Куроптев отоспался, отъелся, ко всему пригляделся. И што же это? Ему не весело стало. Што случилось? А покурить захотел. Спросить неловко. Какой же в раю табак? Весь парень приуныл, весь поблек. Все сады, все кустики обшарил, нет ли где окурочка, — не нашел. С горя што придумал: веревочку нашел, мелом намелил, давай на главной просеки лужайку мерять да колье вбивать.
Праведны понеть не можут, што он творит.
— Куроптев, ты што затеял?
— Я-то? Я вот план снимаю на предмет застройки пустуюшшей плошшади зданием трактира.
«Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму. Как только уйдёт, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоёт…».
Книга испанских сказок называется «Зеленая Роза, или Двенадцать вечеров». Вечера эти — святочные. Вряд ли надо оговариваться, что народные сказки не закреплены календарно и рассказывают их когда вздумается — где угодно и какие угодно. Но домашнее тепло уютней и желанней в холода, да и сказки требуют досуга, и потому золотая пора для них — это святки.
Выпуская в свет настоящую книгу, и таким образом — выступая на суд пред русской читающей публикой, — я считаю уместным и даже отчасти необходимым объяснить моим читателям о тех целях и задачах, каковые имел я в виду, предпринимая издание этой книги, озаглавленной мною: «Быт народа великого севера».Не желая утруждать читателя моими пространными пояснениями о всех деталях составления настоящей книги, я постараюсь по возможности кратко, но толково объяснить — почему и зачем я остановился на мысли об выпуске в свет предлагаемого издания.«Быт народа великого севера», как видно уже из самого оглавления, есть нечто собирательное и потому состоящее из многих разновидностей, объединенных в одно целое.
Сборник составлен из записанных африканскими и европейскими фольклористами сказок народов, населяющих территорию северной и северо-восточной части Африки — Египта, Судана, Алжира, Туниса, Марокко. Сказки народов Африки сочетают яркость и живописность с глубокой и своеобразной мудростью, идущей из глубины веков и продолжающей жить и сегодня.Сказки предназначены для взрослого читателя. С большинством из них читатель познакомится впервые.Перевод с арабского, английского и французского.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.