Старина и новь Магриба - [10]

Спустя 26 лет, в 947 г., в 1,5 километрах от Кайруана фатимидский халиф Абу-ль-Аббас аль-Мансур основал новую резиденцию — Сабра, которую в честь основателя стали называть также Мансурийя. Это был круглый по планировке городок с дворцом правителя в центре, соединенный с Кайруаном своего рода коридором шириной в полкилометра, по обе стороны которого высились кирпичные стены. Здесь располагались двор, учреждения и большая часть армии Фатимидов, а после их отъезда в Египет в 973 г. — их преемников Зиридов. Зиридские эмиры, считавшиеся вассалами Фатимидов, тем не менее соперничали с ними в роскоши, строили в Маисурийе дворцы, окружали их садами, устраивали пышные празднества, привлекали сюда искусных мастеров, ремесленников и законоведов со всех концов арабского мира. На все это требовалось много денег. Поэтому ни один караван и ни один купец не мог попасть на многочисленные базары Кайруана, предварительно не заплатив пошлины в Мансурийе.

В настоящее время Мансурийя — это остатки нескольких больших (до двух метров в диаметре) колонн розоватого мрамора, наполовину вросших в землю, расположенных вблизи от Аль-Кеблия, юго-западного предместья Кайруана. Каков был конец этой третьей резиденции правителей города, гиды помалкивают. Но известно, что Мансурийя была разрушена вместе с Кайруаном в 1057 г. после вторжения в Магриб из Египта бедуинских племен бапу хиляль и бану сулайм. «Подобно нашествию саранчи, — писал три века спустя великий арабский историк и мыслитель Абд ар-Рахман Ибн Халдун, — они уничтожали все на своем пути». Однако современные магрибинцы об этом не любят вспоминать. В сущности, волна бедуинского нашествия XI в., сметавшая на своем пути города, государства, городскую жизнь и даже культуру земледелия, вытеснявшуюся пастушеством, ускорила арабизацию Магриба.

В глазах многих магрибинцев ни экономический регресс целых областей, ни запустение ранее процветавших городов, в первую очередь Кайруана, не перевешивают позитивных аспектов «бедуияизацни» Магриба: вытеснения латинского, берберского и других языков арабским языком, подрыва позиций христианской общины (до того времени довольно влиятельной в городах), начала этнической арабизации местных жителей не только в городах, но и в сельской местности. Так называемые бедуинские говоры разговорного арабского языка, на которых говорит большинство арабов Магриба, привнесены были кочевниками бану хиляль и бану сулайм. Более того, можно с известной долей условности считать значительную часть современных магрибинцев прямыми потомками пришельцев XI в., учитывая истребление теми очень многих горожан и оседлых крестьян. Косвенно в пользу этого предположения свидетельствуют не только данные лингвистики, но и уважение, которым пользуется до сих пор в Магрибе эпос бану хиляль и других бедуинских племен. Стоит обратить внимание и на распространенность в ряде областей Магриба некоторых имен собственных, таких, например, как Хуари, означающего «бедуин на коне» и происходящего от того же корня, что и «быть безрассудным, смелым, опасным, разрушительным». Это говорит не просто о качественной оценке магрибинцами бедуинов, но и о том, что бедуин в их глазах — синоним доблести и воинственности, достойный уважения, даже когда он опасен.

Разрушенный кочевниками (многие из которых с тех пор постоянно обитают в его окрестностях), Кайруан утратил значение политического и хозяйственного центра, сохранив авторитет центра религиозного. Здесь около ста мечетей и завий (обителей религиозных братств) — больше, чем в каком-либо другом городе Магриба. Но интерес представляют лишь немногие, такие, например, как мечеть Трех дверей IX в., или Великая мечеть, о которой речь пойдет позже. Все они привлекают как тунисцев, так и иностранных туристов. Наиболее популярна мечеть-завия Сиди ас-Сахиба (букв, «господина спутника»). Ее называют еще мечеть Брадобрея, так как в ней находится гробница Абу Замаа аль-Балауи, близкого соратника и брадобрея пророка Мухаммеда. Аль-Балауи участвовал вместе с войсками Окбы Ибн Нафаа в завоевании Магриба, был смертельно ранен в одной из битв и скончался в Кайруане, где и был похоронен. В XVII в. над его гробницей возвели мавзолей, а рядом — мечеть. Купол мавзолея и минарет мечети возвышаются над длинным прямоугольным зданием с мощными стенами. Войдя внутрь, попадаешь в обширный дворик, выложенный мраморными плитами, далее — в следующий дворик, принадлежащий медресе и, украшенный красивыми мавританскими аркадами со стройными колоннами и чередованием черных и белых полос по своду каждой арки. Вдоль стен — деревянные скамьи для студентов медресе. Степы выложены керамическими узорами и мозаичным орнаментом, вверху искусно украшены скульптурной лепкой. Вдоль одной из стен постелен толстый ковер. Дверь ведет в небольшой квадратный зал с мраморным полом, почти целиком покрытым коврами. Стены в зале облицованы цветными изразцами. Здесь стоит гробница святого аль-Балауи под узорчатыми дорогими тканями. Впрочем, разглядеть ее затруднительно, так как вокруг теснятся верующие, особенно мусульманки, закрытые покрывалами. Некоторые из них даже не решаются войти в зал с гробницей и замирают на ковре у входа. При виде всех этих людей, горячо верящих в исполнение святым их желаний (избавить от болезней или помочь рождению ребенка), хочется поскорее выйти на улицу. А выйдя, мы почти все с сожалением оглядываемся: в мечети так много красивого, что за один раз всего, разумеется, не разглядишь. Мне, во всяком случае, пришлось потом читать о различных достопримечательностях мечети Брадобрея, которых я просто не заметил.