Старики и Бледный Блупер - [49]
Алиса падает.
— Ложись!
Бросаюсь на землю — вот сейчас…
— О-о-о, не…
Лицом — в черную землю. На земле — мертвые листья.
— Алиса!
— Что за…?
Мокро как. Локти оцарапал.
— Темень!
Глаза глядят, глядят… Не видят ничего.
— О-о-о… Б-л-л-л…
Ждем. Ждем.
— Э, как ты…
Тишина.
Мне становится страшно.
— Алиса!
Алиса не шевелится, и я поджимаю коленки, стараюсь сделаться маленьким-маленьким, и у меня такое ощущение, что вся задница выворотилась наизнанку, и я думаю о том, как было бы здорово, если б капеллан Чарли выучил меня всяким волшебным штукам, и я бы тогда залез в собственную жопу и спрятался, и я думаю: «Хорошо, что его, а не меня».
— Алиса!
Алиса, наш головной, ранен. Его огромные черные руки впились в правое бедро. Вокруг по палубе рассыпалась дюжина гуковских ног.
Кровь.
— Внимание по сторонам!
— Черт! — говорит Ковбой. Сдвигает «стетсон» на затылок и поправляет очки указательным пальцем. — Санитара!
Команда эхом проносится по тропе.
Док Джей взбирается в гору на четвереньках, как медведь, которому надо поспешать.
Ковбой машет рукой: «Давай сюда, Док».
Донлон хватается за щиколотку Ковбоя, тычет Ковбою трубку радиостанции.
— Полковник Трэвис у трубы.
— Пошел ты, Том. Занят я.
Ковбой и Док Джей ползут вперед.
Донлон говорит в трубку:
— Г-м, Внезапная смерть-6, Внезапная смерть-6, я Штык-Малыш. Как слышно? Прием.
Ковбой приостанавливается, бросает назад:
— Ганшипов. И медэвак.
Донлон говорит в трубку, вызывает Деда. Помехи. Трубка подвешена на проволочном крючке, который зацеплен за ремешок каски Донлона. Донлон нараспев произносит слова, будто читает заученную молитву. Донлон перестает говорить, прислушивается к сверчкам в трубке и кричит:
— Дед говорит: «Только вы в состоянии спасти лес от пожара».
Ковбой оборачивается.
— Что? Что еще за хрень?
Радиостанция потрескивает. Помехи.
— Гм… Прошу повторить, прошу повторить. Прием.
Помехи. Донлон вслушивается, кивая головой.
— Вас понял. Оставайтесь на связи, сейчас…
Донлон орет:
— Дед одно и то же говорит: «Только вы в состоянии спасти лес от пожара…»
Ковбой отползает обратно к нам.
— Донлон, если ты, пацан, со мной тут шутки шутишь…
Донлон пожимает плечами.
— Честное скаутское.
Я говорю:
— Ковбой, ты абсолютно уверен, что полковник на нашей стороне?
Скотомудила сплевывает.
— Именно так! Служака-служакой, так ведь?
Донлон покачивает головой:
— Халявы не будет. Дед наш точно динки-дау, чокнутый.
Я фыркаю:
— Да был бы и нормальный — какая разница?
Ковбой говорит:
— Передай этому служаке, мать его так, что мне нужен вертолет для…
Бах.
Пуля попадает в радиостанцию Донлона. Удар опрокидывает Донлона на спину. Донлон барахтается, как опрокинутая на спину черепаха.
Подползаю на четвереньках. Хватаю Донлона за ремень и оттаскиваю его за валун.
Донлон жадно хватает ртом воздух.
— Боку спасибо, брат…
Ковбой и Док Джей спорят. Ковбой говорит:
— Алиса как на ладони. Нам к нему не добраться.
Салага говорит: «Там всего один солдат противника?»
— Заткни хлебало. — Скотомудила устанавливает на гнилое бревно пулемет и поправляет золотистую ленту над банкой из-под сухпая, которую он прицепил к пулемету, чтобы патроны подавались ровно.
Ковбой говорит:
— Надо гонца послать…
Бах.
Ковбой откатывается в сторону. «Все нормально. Все нормально».
— Он снова в Алису попал!
Алиса шевелится, стонет.
— Болит… Болит…
Черная дыра насквозь прошила брезентовый тропический ботинок на левой ноге Алисы. Алиса смеется, скалится, скрежещет зубами. «Я старик…»
Скотомудила пинает гнилое бревно ногой и открывает огонь. Высокоскоростные пулеметные пули врезаются, врубаются в лес, отлетают в стороны, ритмично вгрызаются в стволы деревьев, срывая листья с веток и поражая птиц.
Салага открывает огонь из M16. Младший капрал Статтен стреляет из М79, граната взрывается, но в темноте не видно, где. Я замечаю странную тень на суку и посылаю туда несколько пуль из своей «масленки». Но все летят в молоко. Целиться-то не в кого.
Салага выдергивает кольцо и швыряет гранату.
Ковбой орет среди оглушающего грохота:
— Хорош, хорош, прекратить на хер!
Все прекращают огонь — все, кроме Скотомудилы. Кладу руку на мудилино плечо, но его пулемет продолжает выбрасывать горячие медные гильзы и черные железные звенья ленты, пока она не кончается.
— Убью урода! — орет Скотомудила. — Откат — п…ц всему!
— Ага.
— Ага.
— Закон джунглей, парень.
Скотомудила бьет по гнилому бревну кулаком. «Я ему сердце вышибу!»
— Ага.
— Убью урода!
Алиса пытается выползти из зоны поражения.
— Ковбой? Брат? — Алиса тянется к нему рукой в перчатке.
Бах.
Рука Алисы падает. Он снова медленно ее поднимает. Кожа разорвана в клочья. И указательный палец оторван. «Не надо… Нет…»
Алиса вопит.
Док Джей вскакивает. Ковбой хватает его и тянет вниз.
— С ума сошел?
Но Доку Джею удается вырваться. Он отцепляет от ремня аптечку и сбрасывает все остальное.
Ковбой спадает с лица.
— Не надо, брат. Этот снайпер не мажет…
— Я здесь санитар, — говорит Док Джей, — а не ты.
И, прежде чем Ковбой успевает что-либо сделать, Док Джей вскакивает и бежит. Он бежит пригнувшись, зигзагами.
Бах.
Док Джей спотыкается на бегу, падает.
Левое бедро Дока пробито навылет. Из раны торчит зазубренная кость. Док пытается ползти вперед, отталкиваясь здоровой ногой.
Повесть о морской пехоте США во Вьетнаме. Легла в основу фильма С.Кубрика «Цельнометаллическая оболочка» (Full Metal Jacket).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.