Старик и мистер Смит - [10]

— Что ты собираешься делать с японскими деньгами после того, как я их создам?

Мистер Смит посмотрел на непонятливого собеседника соболезнующе.

— Я их поменяю в банке.

— На что?

— На настоящие доллары. Старик замер как вкопанный.

— Гениально, — прошептал он. — Очень нечестно, но гениально.

В этот момент из-за угла вылетел автомобиль с синим фонарем на крыше; заскрежетал тормозами, развернулся, ободрав бока сразу нескольким припаркованным машинам, и перегородил мостовую. Старик и мистер Смит инстинктивно подались назад, но и с тыла, уже прямо по тротуару, несся полицейский мотоциклист, а за ним еще один. Затем примчался второй автомобиль, тоже с истерическим воем и скрежетом. Оттуда посыпались люди, все в штатском. Те, что постарше, были в шляпах. Размахивая оружием, люди подхватили Старика и мистера Смита, потащили их к машине и заставили положить ладони на капот, а сами принялись деловито прощупывать просторные одежды арестованных.

— Что я тебе говорил? — заметил мистер Смит. — Надо менять внешность. Не сейчас, так чуть позже.

— Что такое?! — прикрикнул на него главный из людей в штатском.

— Да, чуть позже, — согласился Старик.

Их рассадили по машинам и отвезли на городскую окраину, к какому-то гигантскому зданию.

— Это что, полицейское управление? — спросил Старик.

— Госпиталь, — ответил старший из фэбээровцев, капитан Гонелла.

— Ах, госпиталь.

— Ведь ты, папаша, совсем чокнутый, — промурлыкал Гонелла. — И твой дружок тоже. Попробуем доказать, что вы ни хрена не соображали, когда печатали денежки. Действовали в состоянии умопомрачения. Дадим вам шанс. Только уговор: мы поможем вам — вы поможете нам. На все вопросы доктора отвечать без утайки. Я тебе не подсказываю, что ему говорить. Просто играй по правилам. Тебя спросили — ты ответил. Ясно? И покороче. Можешь нести любую чушь, тут это в порядке вещей, но не утомляй доктора… Ладно, я не имею права на тебя давить… Только вот еще что. Без этих ваших исчезновений, договорились? У нас в ФБР такие фокусы не проходят. Не знаю, как ты это проделываешь, и не хочу знать. Но с исчезновениями завязал, понятно? Пока все.

Задержанных препроводили к регистрационной стойке, где восседала до смерти перепуганная матрона — не то старшая сестра, не то что-то в этом роде. Мистер Смит и матрона воззрились друг на друга со взаимным ужасом, впрочем, вполне объяснимым. Пластиковая табличка, прицепленная к халату дамы, извещала, что зовут ее Газель Маккабр. Она обшарила Старика и Смита инквизиторским взглядом выпученных глаз противоестественно светлого оттенка — казалось, веки из последних сил удерживают в орбитах два рвущихся на волю вареных яйца. Единственной подвижной деталью на сморщенном, застывшем личике был рот. Он алел незаживающей язвой и непрестанно подергивался, словно мисс Маккабр никак не могла извлечь из дырявого зуба остатки вчерашнего обеда.

— Значит, так! — рявкнула матрона (фельдфебели обоего пола почему-то именно этими словами всегда начинают беседу с нижними чинами). — Кто из вас Смит?

— Он, — кивнул на соседа Старик.

— Отвечайте по одному!

— Я, — сказал Смит.

— Так-то лучше, молодой человек.

— Я не молодой человек, а фамилия выдуманная.

— В полицейском протоколе вы значитесь как Смит, и теперь у вас нет права менять показания. Если не хотели быть Смитом, раньше нужно было думать, пока не попали в компьютер. Отныне и по гроб жизни вы останетесь Смитом. Вероисповедание?

Смит надолго закис в мучительном хохоте, ритмично трясясь всем своим тощим телом.

— Я жду, Смит.

— Католик! — прохрипел весельчак и весь вытянулся, словно собрался позировать Эль Греко.

— Не сметь! — гаркнул Старик.

— По одному, я сказала!

— Это уже чересчур, — волновался Старик. — Да и вообще, зачем вам знать наше вероисповедание?

Мисс Маккабр на миг смежила веки, давая понять, что привыкла иметь дело с идиотами и что такими жалкими приемчиками ее из колеи не выбьешь.

— Это делается вот для чего, — ровным голосом учительницы, читающей диктант, объяснила она. — Если кому-то из вас, граждан преклонного возраста, вздумается во время нахождения в нашем госпитале скончаться, мы должны знать, по какому обряду вас хоронить или же, в случае кремации, куда отправлять прах.

— Мы уже столько веков живем на свете и до сих пор не умерли, — молвил Старик. — С чего это мы станем именно теперь менять свои привычки?

Мисс Маккабр взглянула на капитана Гонеллу, тот красноречиво пожал плечами, и матрона понимающе кивнула.

— Ладно, — обернулась она к Старику. — Пусть ваш приятель отдохнет, а мы пока займемся вами. Вы — мистер Богфри.

— Нет, — холодно ответил Старик.

— Но тут так написано.

— Достаточно скверно уже одно то, что под давлением обстоятельств я вынужден прибегать к изготовлению денег, но эти постоянные издевательства переполняют чашу моего терпения. Меня зовут Бог, коротко и ясно. С большом буквы, если хотите соблюдать вежливость.

Мисс Маккабр иронически приподняла оранжевую бровь.

— Вы думали меня удивить? В настоящий момент у нас на излечении три пациента, каждый из которых считает себя Богом. Держим их поврозь, чтоб не кидались друг на друга.