Старец Силуан Афонский - [13]

* * *

Великий и несравненный опыт наших Отцов из поколения в поколение показал, что сравнительно многие удостоились благодатных посещений в начале своего обращения к Богу, но лишь очень немногие устояли в том подвиге, который совершенно необходим впоследствии для того, чтобы по оставлении снова разумно стяжать познанную благодать. К этим немногим должно отнести монаха Силуана. Те краткие слова, которые мы позволили себе сказать выше о страданиях богооставленной души, по своему значению не соответствуют и единой ночи борьбы, в которой пребывал он многие годы. Помним, как Старец, который вообще не любил много говорить об этом, сказал: «Если бы Господь не дал мне в начале познать, как много Он любит человека, то я и одной такой ночи не вынес бы, а их у меня было множество».

Прошло пятнадцать лет со дня явления ему Господа. И вот однажды, в одно из таких мучительных ночных борений с бесами, когда, несмотря на все старания, чисто молиться не давалось, Силуан встает с табурета, чтобы сделать поклоны, но видит пред собой огромную фигуру беса, стоящего впереди икон и ожидающего поклона себе: келлия полна бесов. Отец Силуан снова садится на табурет и, наклонив голову, с болезнью сердца говорит молитву:

«Господи, Ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?» И был ему ответ в душе:

«Гордые всегда так страдают от бесов». ^{13}

«Господи, — говорит Силуан, — научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа». И снова в сердце ответ от Бога:

«Держи ум твой во аде, и не отчаивайся». ^{14}

* * *

Эта краткая беседа с Богом в молитве — новое весьма важное событие в жизни Отца Силуана.

Средство необычное, непонятное; ^{15} средство, казалось бы, жестокое, но он принимает его с радостью, с благодарностью. Сердце почувствовало, что Господь милостив к нему, и Сам руководит им. Держать себя во аде для него не было новым. До явления ему Господа — он пребывал в нем. ^{16} Новое в указании Божием — «и не отчаивайся». ^{17} Прежде он дошел до отчаяния; ныне снова, после многих лет тяжелой борьбы, частых богооставлений, он переживал часы если и не отчаяния, то все же близких к нему страданий. Память о виденном Господе не допускала его до последнего отчаяния, но страдания от потери благодати бывали не менее тяжкими. Вернее, то, что он переживал, тоже было отчаянием, но иного рода, чем первое. В течение стольких лет, несмотря на все труды, предельно-доступные его силам, он не достигал желаемого, и потому терял надежду когда-нибудь достигнуть его. Когда после трудной борьбы за молитву он встал с табурета, чтобы сделать поклоны Богу, но увидел перед собой беса, ожидающего себе поклонения, то душа его сильно заболела. И вот, Сам Господь указал ему путь к чистой молитве. ^{18}

* * *

Мы сознаем, что всякая попытка выразить словами глубокий духовный акт — есть попытка с недостаточными средствами, но не имея лучшего, воспользуемся тем, что нам доступно.

В чем сущность указания Божия Отцу Силуану?

В том, что отныне душе его открылось не отвлеченно-интеллектуально, а бытийно, что корень всех грехов, семя смерти есть гордость, что Бог — есть Смирение, и потому желающий стяжать Бога, должен стяжать смирение. Он познал, что то несказанно сладкое великое смирение Христово, которое ему было дано пережить во время Явления, есть неотъемлемое свойство Божественной любви, Божественного бытия. Отныне он воистину познал, что весь подвиг должен быть направлен на стяжание смирения.

Ныне душа монаха Силуана торжествует, торжествует особым, неведомым миру образом. Ему дано было познать великую тайну Бытия, бытийно познать. О, как милостив Господь: смиренному рабу Он открывает тайны Свои и научает его путям вечной жизни. Отныне Силуан будет всеми силами души держаться мазанного Самим Богом пути.

* * *

Начался новый этап в духовной жизни Монаха Силуана. Первое явление ему Господа было полно неизъяснимого света; оно принесло богатство переживаний, множество любви, радость воскресения, подлинное и достоверное чувство перехода от смерти в жизнь, но возникает невольное недоумение: почему же удалился этот свет? Почему дар этот не имел характера неотъемлемости по слову Господа: «и радости вашей никто не отнимет у вас?» (Ин. 16, 22). Дар ли был несовершенным, или принявшая его душа не смогла понести его?

Теперь обнаружилась и была осознана причина потери: душа не имела ни разума, ни силы понести дар. Ныне же Силуану дан был «свет разума»; отныне он начинает «разуметь Писание»; его умному взору ясно предстал путь ко спасению; ему открылись многие тайны в Житиях Святых и Писаниях Отцов.

Он духом проник в тайну борьбы Преподобного Серафима Саровского, который после явления ему Господа в храме, во время Литургии, переживая потерю благодати и богооставленность, тысячу дней и тысячу ночей стоял в пустыне на камне, взывая: «Боже, милостив буди мне грешному».

Ему открылся подлинный смысл и сила ответа Преподобного Пимена Великого своим ученикам: «Поверьте, чада! Где сатана, там и я буду».

Он понял, что Преподобный Антоний Великий был послан Богом к Александрийскому сапожнику учиться тому же деланию: от сапожника он научился помышлять: «Все спасутся, один я погибну».