Старая Земля - [43]

Яцек быстро поднял голову. Он смотрел на лицо учителя, как будто хотел прочитать на нем значение и смысл его вопроса, но глаза и лицо лорда Тедвена ничего ему не сказали, так же как внешне безразличный тон вопроса.

- И этого я не знаю,- ответил он наконец.- У меня такое чувство, что я должен оставить это для себя и уничтожить перед смертью или... использовать... в случае крайней необходимости... только один раз...

- Уничтожь свое устройство сегодня же. Зачем тратить усилия на то, чтобы развеять фантом, который мы называем материей, если рано или поздно она сама неизбежно рассыплется?

- Тем временем вокруг все отвратительно...

- И что из этого? Неужели нам надо физически делать то, что, как ты сказал, мы можем сделать мысленно, не лишая наших ближних того состояния, которое для них, быть может, самое лучшее? Помни, что если мы сумеем освободиться от физических пут так называемой смерти, только действие нашей мысли будет для нас единственной реальностью...

- Необходимо верить...

- Да. Необходимо верить,- серьезно повторил Тедвен.

- А этот мир, этот мир вокруг - неужели он и дальше должен идти по тому же самому пути, как до сих пор?

Старик положил руку на плечо Яцеку.

- Твое изобретение не направит его на правильный путь. Если бы властью обладали лучшие...

- Тебе нужна власть?

- Я не вступил в сделку с Грабцем. Не знаю, сумел ли бы я распорядиться властью. Мне жаль моего мира, в котором я живу. Но...

- Что?

- Мне кажется, что я добровольно и бездарно остаюсь за бортом жизни, и иногда стыжусь этого.

Лорд Тедвен немного помолчал. Его глаза, широко открытые, казалось, блуждали где-то по минувшему времени, которое живо вспомнилось ему... Потом он отряхнул эти воспоминания и повернулся к Яцеку.

- Что же можно сделать для этой жизни, для общей жизни людей? Ты знаешь, что у меня была власть, как, может, ни у кого другого...

- Да.

- И я бросил ее. И знаешь почему?

- Она не давала удовлетворения тебе, учитель; ты предпочел ей работу своей мысли...

Мудрец медленно, но решительно покачал головой.

- Нет. Дело не в этом. Я просто убедился, что для устройства общества ничего нельзя сделать. Общество - не является разумным организмом и потому совершенным не станет никогда. И любая утопия - от древнейших Платоновых, дотянувшихся через века до наших дней, до мечты твоего Грабца - всегда останется утопией: пока, роясь в книгах, ты строишь домик из карт, тебе не надо заботиться о силе тяжести, но с той минуты, когда ты прикладываешь руки к делу, ты видишь, что на месте старого, устраненного зла встает новое. Совершенное общество людей, идеальное устройство - это проблемы, которые по своей природе неразрешимы. Согласие - это искусственное, выдуманное понятие; в природе, в устройстве мира, в человеческом обществе существуют только борьба и примирительное внешнее равновесие противоборствующих сторон. Справедливость - это соблазнительный и невероятно популярный постулат; но, по крайней мере, в человеческом обществе он ничего в действительности не означает, и каждый может представлять ее себе иначе. Что же получается, если для каждого должна существовать своя справедливость, а общество только одно или, по крайней мере, хочет быть одним. В конце концов, безразлично, существует власть народа или тиран, избранные мудрецы или шайка безумцев: всегда есть кто-то угнетенный, всегда кому-то плохо, всегда существует какое-то зло.

Кто-то всегда должен страдать. В одном случае это большинство, в другом отдельные лица, быть может, самые лучшие. Кто оценит, когда причиняется больший вред, и кто измерит права, с которыми каждый человек появляется на свет?

Он замолчал и провел ладонью по высокому, покрытому морщинами лбу.

- Это не значит,- он снова поднял глаза на молчащего Яцека,- что не надо заботиться об улучшении отношений, существующих во всякое время. Но делать это могут - и даже должны - люди, имеющие иллюзии, то есть верящие, что то, что они сделают, будет лучше того, что было. Таких всегда хватает - это свойственно человеческой натуре.

- Ты сам думал так, учитель,- вставил Яцек. Тедвен кивнул головой.

- Я сам так думал полвека тому назад, когда был еще молодым... А потом, утратив эту веру, я снова думал, что если нельзя

всех удовлетворить и осчастливить идеальные "справедливые" отношения, то пусть по крайней мере жизнь станет легче... Ты знаешь, что много лет я "осчастливливал человечество" своими изобретениями, но потом убедился, что и это ничего не даст... "Суета сует, все суета!" Это тоже неверный путь. Изобретениями, откры тиями, усовершенствованиями пользуются прежде всего те, которые и так сыты и наименее ценны в обществе: огромное большинство праздных и немыслящих. Открытия только увеличивают эти "достоинства" толпы...

- Значит, ты думаешь, учитель, что их совершать не нужно, не имеет смысла?

- Разве они будут появляться в меньшем количестве, если я скажу, что их не нужно совершать, не имеет смысла? Всегда будут люди, которые отдают свой ум на службу человечеству. Это полезные люди, даже больше - только они являются людьми. Я думал, что именно они имеют наибольшее значение, только те, которые являются душой и мозгом человечества. Я был уже стар, когда Стал учителем. Я хотел, чтобы как можно больше истинных, мыслящих людей было на свете. Ты знаешь меня с этого времени; и ты слушал мои слова, любимый мой сын.