Старая Сычевка - [20]

Были ли еще храмы в Сычевском уезде? Да, были. Уже в начале XIX века возвышались купола в селах Немощенка, Борисово, Чубарово, где настоятелем церкви в 1770-х годах был священник Захарий Тимофеев. К сожалению, ни точных дат строительства храмов в этих селах, ни их названий установить пока не удалось. Известно лишь, что в 20-х годах XIX века в селе Немощенка служил священник Иван Руженцев. Настоятелем церкви села Борисово был священник Игнатий Грибоедов.

Таковы были православные храмы в Сычевском уезде. Часто можно слышать вопрос: отчего в уезде было столько церквей, а до наших дней сохранились единицы? Главнейшая причина уничтожения православных храмов - войны. Уничтожались церкви, а с ними и православие на Руси в русско-польские войны. Осквернялись и горели храмы и в Отечественную войну 1812 года. «Даже и храмы божий не оставались без ограбления», - писал в своем рапорте сычевский уездный предводитель дворянства Н.М. Нахимов главнокомандующему русской армией М.И. Кутузову 3 сентября 1812 года. Да, храмы грабились, в них устраивались конюшни, а святые иконы использовались вместо разделочных досок... Однако все это несравнимо с оголтелым варварством немецко-фашистских войск в период Великой Отечественной войны. «Крушение очагов славянской культуры есть форма крушения нации», - провозглашал Гитлер. Летом 1944 года им был подписан план по уничтожению очагов славянской культуры. И хотя план был подписан только на четвертый год войны, его выполнение осуществлялось с первого дня. В местах наиболее ожесточенных боев не сохранялось ничего. Зачастую высокие храмы, построенные на возвышенных местах, использовались как тактические ориентиры, а посему также уничтожались армиями обеих сторон.

Немногим ранее, в 1920-1930-е годы, большинство храмов было закрыто и некоторые разобраны жителями окрестных деревень, как церковь в селе Писково. Так уж устроена загадочная русская душа. «От любви до ненависти один шаг» - это о нас, о русских. Мы не любим, не воспринимаем, не можем терпеть полутонов. Для нас или любить до самозабвения, или... Так и превращались, да и по сей день остаются православные храмы мастерскими, складами удобрений и прочее, прочее. И по сей день многие храмы наши православные стоят обескре-щенные, взывая обездверенными ртами проемов и с укором глядя на нас пустыми глазницами окон.

По тротуару не спеша шел молодой мужчина, ведя за руку сынишку лет пяти. Неожиданно мальчик остановился и, указывая тоненьким пальчиком на вновь выстроенный, величаво возвышающийся златоглавый храм, спросил:

- Папа, а здесь что, Боженька живет?

Отец, обескураженный неожиданным вопросом сына, ответил:

- Да, сынок, - ласково посмотрел на кроху.

- Хочу к Боженьке в гости, - настойчиво сказал малыш.

-... ?

Видя растерянность на лице отца, мальчик улыбнулся, посмотрел отцу в глаза тем добрым детским наивным взглядом, на который способен только ребенок, и нежно прошептал:

- Пошли, папа, - и, держа отца за руку, выступая вперед, быстрыми шажками направился к храму.

Глядя на эту случайно подмеченную сцену, я вдруг подумал: «Все у нас в России будет хорошо. Мы выздоравливаем».

Предводитель сычевского дворянства

В церкви Спаса Нерукотворного Образа сельца Городок прохлада. Здесь не чувствуется уличного июньского зноя и дышится легко. В храме тишина, нарушаемая только легким шорохом белой фелони священника да едва уловимым потрескиванием трех свечей у круглой чаши-купели, что посреди храма. Позади купели в ожидании таинства замерли молодой стройный мужчина и миловидная девушка, с добрыми серыми глазами, с младенцем на руках.

- Благословенно Царство... - басовито разнесся под сводами храма возглас отца Георгия, возвещая о начале обряда. Услышав незнакомый низкий голос, читающий молитву, младенец стал недовольно ворочаться и разразился бы плачем, но девушка, слегка покачивая, успокоила его. Молодой мужчина, глядя то на нее, то на младенца, тайком прятал добрую улыбку в аккуратно подстриженную бороду.

- Помазуется раб Божий Павел... - произнес отец Георгий. Младенец, нареченный Павлом, не издал ни единого крика, не проронил ни единой слезинки до окончания обряда крещения. В метрической же книге за 1802 год появилась запись: «Числа 23, месяца июня, сельца Городок у господина майора Степана Михайловича, сына Нахимова, с женой его Феодосией Ивановной родился сын Павел, крещен священником Георгием Овсянниковым 27 числа, а при крещении его восприемниками были господин Сычевской округи подпоручик Николай Матвеев, сын Нахимов, да девица Анна Степановна, дочь Нахимова» (1).

Мог ли кто-либо из присутствующих при обряде крещения предположить, что из младенца, спокойно перенесшего троекратное погружение в купель, вырастет адмирал флота российского, принесший славу Отечеству своему? Вряд ли предполагали это и сестра - крестная мать Анна, держа младенца на руках, и крестный отец Николай Матвеевич - дядя будущего флотоводца.

Молодой офицер, подпоручик Ахтырского полка Николай Нахимов (1777-?), потеряв родителей, оставляет военную службу. Не задерживаясь на Харьковщине, он приезжает в Сычевский уезд, где вступает в наследование имением своего дяди Семена Мануиловича Нахимова с усадьбой в селе Волочке (2). Уютный каменный белый дом в два этажа принял нового хозяина. Обладая кипучей энергией, Николай Матвеевич всецело отдается хозяйственным делам имения, расширяя свои заводы по производству холстов и сукна. Недаром сычевский лен был известен далеко за пределами губернии. Кроме хозяйственной деятельности, Николай Матвеевич, не имея собственной семьи, с отцовской нежностью занимался воспитанием своего крестника Павла. Павел любил дядю и часто подолгу жил в его имении. Красота просторов, открывающихся с высоты холма, у подножья которого протекает Днепр, дурманящий запах полевых цветов и свежескошенного сена, песенные переливы царства птиц - это и многое другое и есть то, что человек с трепетом и нежностью носит в своем сердце всю жизнь, готовый отдать ее за «это» - за Отчизну. Именно так Николай Матвеевич воспитывал своего племянника.