Старая русская азбука - [34]

Счастлив тот, кто писать начал в 1991-м, сборник его художественно-публицистических произведений, в отличие от книжек прорабов перестройки и зачинателей «религиозно-философского ренессанса», не уподобится гамме от красного к белому.

24 марта 1994

МЕРА СВОБОДЫ ПРИ КОММУНИЗМЕ

Владимир Александрович Козлов и Ольга Валериановна Эдельман, опираясь на документы надзорного производства Генпрокуратуры СССР, убедительно показали, что практически весь антивластный протест в СССР был в рамках «возрождения принципов социализма и советской власти» и следования сталинской конституции. В моём родном маленьком городе, в середине 1950-х ставшем ареной крупных беспорядков, о чём я знал по рассказам с детства, а потом прочёл у Козлова по хрущёвским бумагам, в моей юности диссидент тоже был. Один мужик по фамилии на букву П. Он мощно, громко и непрерывно ругал власть, писал бранные жалобы объёмом больше, чем «ПСС Ленина в кабинете секретаря горкома партии». И ничего ему за это не было, ибо он имел некую невинную психическую справку и считался инвалидом. Он, крупный и грузный, действительно порой застывал посреди тротуара, пристально вглядываясь в асфальт.

Жил он выращиванием кроликов. Неподконтрольная советской власти система сбыта их меха и тел делала его вполне независимым человеком.

СОВЕТСКОЕ ОФИЦИАЛЬНОЕ ИСКУССТВО

Входя в зеркала и мрамор шахтёрского Дома культуры, поднимаясь по широким лестницам, невольно запрокидываешь голову: там, в потолках, ренессансные краски и формы пролетарских росписей, в небесах изобилие, детство, свет и антифункциональная роскошь. Свет, чёрт побери, и никакого социализма. Кто помнит воздух шестидесятых, вспомнит и резкое пред этой безмятежностью художественное помрачение жизни, почему-то обнажившуюся в хрущобах бедность, почернение пленэрных работ и растущее абстрагирование колористических (под Машкова, а не под Крымова) поисков от всякой предметности. Упорное самопреодоление реалистического канона, стимулируемое не блекнущими и обсыпающимися картонками авангардистов, а самим бессмысленным светом потолков шахтёрских ДК.

23 октября 1993

РАДИКАЛЬНЫЙ РАЗРЫВ

Чем дальше в XXI-й век, тем труднее знающему историческому сознанию будет отделять с бытовой, потребительской, масскультовой точки зрения (вне пропаганды) 1900-1910-е годы России от 1920-1950-х годов СССР – в народном большинстве и в столичном масскульте – это мало различимый социальный континуум. ТЕМ ОСТРЕЕ будут мифологические усилия радикализировать и риторически углубить политический и пропагандистский разрыв между Россией дореволюционной и советской до самого адова дна. (Придя на работу в строительное управление в 1980 году, я в Красном уголке его обнаружил натуральный огромный стол с зелёным настольным сукном вполне в духе XIX-го века, а в его огромном и легко движущемся нижнем ящике – нетронутую, будто вчерашнюю, инструкцию по сборке финского дощатого домика 1948 года издания.)

ПРИЗНАНИЕ ОБ ОТРИЦАНИИ

Живя в СССР, я НИКОГДА не признавал его инобытием России и продолжением Российской империи и хотел России, только России.

АНТИСОВЕТЧИКИ И ЗАПАДНИКИ

В позднем СССР антисоветчиками и западниками были, как правило, дети номенклатуры и романтики.

Теперь же антисоветчиками выступают, как правило, романтики или дураки.

Надо быть романтиком или дураком, чтобы считать Запад образцом жизни, и просто дураком – чтобы видеть достойное место для России на Западе.

3 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА

Зашла речь об идеологиях поддержки Ельцина, на чьей стороне я тогда был. Надо прямо сказать: для меня это был книжно-исторический мимесис: за Корнилова против большевиков.

СССР

Люблю 9 мая и 12 апреля, созданные СССР. Но СССР убил себя. Он самоубийца. Он недостоин любви.

ЕСЛИ БЫ НЕ БОЛЬШЕВИКИ

– увы, русский «всечеловек» Достоевского остался бы пустым звуком провинциальной тщеты.

ИДЕОКРАТИЯ

Старшее поколение коммунистических вождей, генетически связанных с русской революционной интеллигенцией, меньшевистской по происхождению доктриной тоталитаризма и интеллигентской же евразийской идеократией, – даже в худших своих примерах оставалось идеократическим, особо чутким к идейно-литературной стороне и идейно-пропагандистской практике мировой борьбы (столь трудно понимаемой в России сегодня).

Поэтому их чуткость к идейной борьбе и поставила на советскую службу Пастернака, Мандельштама, Эренбурга, Якобсона, Шульгина – и она же казнила тех из них, кто оказался негодным, поступив во внутреннюю номенклатуру такой борьбы.

Чтобы побеждать в такой мировой борьбе, надо было ОСТАТЬСЯ пастернаками и эренбургами, надо было идти рядом с Шульгиным и Маклаковым, но советская власть стала изображать из себя смесь Окуджавы и Евтушенко, заигрывать с Пикассо и Сартром. И проиграла.

МЕРИТОКРАТИЯ И СОЦИАЛ-ДАРВИНИЗМ: ОТ СССР К РОССИИ

Шестидесятническое утверждение морального, научного и культурного лидерства наличной номенклатуры и её обслуги в коммунизме, поиск «своего права на власть» стал утверждением своей МОНОПОЛИИ на власть над народом, а не борьбой за его освобождение.

Либертарианская капиталистическая диктатура коммуниста Гайдара – и есть право на власть для тех, кто сидя у власти просто меняет ей санкции для себя: то моральные идеалы, то высшее знание, то «эффективность».