Старая русская азбука - [12]
Так и в науке: усердное переползание от одной архивной цитаты к другой – большое и полезное достижение.
Но знание (как поэзия) возникает лишь там, где историк поднимает глаза над забором цитат и в нескольких редких своих фразах говорит с полной ясностью для читателя и для себя: Иван Грозный не убивал своего сына.
Или: Сталин ваш так и не стал русским патриотом…
БЕДА ИСТОРИКА
Беда историка становится явной, когда – со своими школьными схемами, то есть со своей примитивной отмычкой и комикс-языком – он наконец погружается в первобытный предмет своего ремесла: и на него обрушивается, сквозь источники, особенно повременные, хаос альтернативной мифологии и альтернативного многоголосого языка.
Он больше не может следовать своей агитке, если историк (аферисту легче – он выхватывает из предмета искомое и якобы иллюстрирующее агитку и спокойно ложится спать сном урода). И тогда перед ним обнажается выбор: идти ли в хаос непознаваемого со льдинки на льдинку фрагментов, постепенно выстраивая «краткий курс» лоции, – или подчинять своё описание избранному герою-любимчику, сменяя комикс дидактики на комикс безмозглой верности герою и его языку.
ЭМПАТИЯ ИСТОРИКА
В младенчестве он надевает трусы своей куклы как свои собственные – и ему не жмёт. Пока младенец.
В молодости он смотрит на мир глазами (цитатами) своего героя. Пока молод.
В старости считает своим героем самого себя и уже вещает от имени своего героя. Если дурак и ничему так и не научился.
ИСТОРИЯ
как целое может быть сравнима лишь с водопадом. Никаких общих закономерностей, кроме двух: поток воды падает.
Говорящие об общих исторических закономерностях философы, химики, экономисты, социологи, писатели, физики, леонарды, математики и др. – говорят не об истории, а о себе.
КОМПРОМИСС
между наукой и верой, ценностями и практикой, научными и политическими школами и т. п. – не нужен. Динамический консенсус НЕ порождается априори. Только конфликт соответствует жизни. (О войне: стабильный мир только с позиции силы.)
АРХИВЫ
По роду занятий я имел дело, прежде всего, с дореволюционными и эмигрантскими частными архивными фондами и советскими ведомственными архивными фондами.
Частные фонды великих – главное оружие против их собственных мемуаров. А после великих – едва ли не полностью – мусор, главный урок к тому, чтобы не «заводить архива».
Ведомственные фонды – главное оружие против разных партийных «Кратких курсов истории» и, как ни странно, центральный мотив к изучению личностей в их практике, а не в их нарциссизме.
КОНСПИРОЛОГИЯ
Терпеть её не могу. Но хоть она заставляет публику изучать контекст и глубину событий. Впрочем, тоже тщетно.
АРХАИКА И ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
За 30 лет изучения русской общественной мысли пришёл к твёрдому выводу: на рубеже 1890-х и 1900-х в ней произошла терминологическая и языковая революция. И язык её остаётся в целом современным (за понятным исключением достижений и всякой моды ХХ века). А то, что было в ней ещё даже до середины 1890-х гг., – архаика. Из этого следует важное: нынешнее ретроградное и некритическое воспроизведение языка, например, К. Н. Леонтьева – не более чем мимесис, игра. Ну играйте, братцы-сестрицы, только не обижайтесь, что вашу сердечную боль об Отечестве ваш язык изображает как подражательную, не актуальную.
И повторю: БЕДА РУССКОГО КОНСЕРВАТИЗМА в том – что он живёт в своих книжках, а не в своём народе, что для него нет ни 9 мая, ни 12 апреля, что ему нечего сказать своему русскому и нерусскому большинству.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ РУССКОГО ИСКУССТВА
Настоящая. А не догматически-политиканская клоунада в духе Фёдорова-Давыдова. Написать такую – моя мечта с юности и мой долг перед старшими. Но я не написал и уже не напишу. Завещаю.
ИСТОРИЯ КАК ЗАПАХ
Я застал ещё образ простой сельской крестьянской усадьбы с устойчивым и узнаваемым запахом дров, конского навоза и ветра: это был родной дом моего отца, крайний в деревне.
И Москвы – с запахом резины и мебельного лака панелей в метро и в общежитии Главного здания МГУ
Что останется от запаха Москвы ныне? «Килограмм еды» и кофе?
ИСТОРИКИ И СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ
Читатели чаще историков заявляют: «история не знает сослагательного наклонения». И ошибаются. Как метод «если бы» в исторических штудиях вполне рабочий: например, что надо было бы, чтобы армия С спаслась от уничтожения в Восточной Пруссии? Насколько это реально и на ком ответственность?
Но главное в том, что только свершившаяся история не знает «если бы», а пока свершается – полна ими.
А ещё главнее – что историческое сознание масс, вождей и политических классов, действующих в истории на свой страх и риск, – ПОЛНОСТЬЮ состоит из этих «если бы».
ИСТОРИК И ВРАЧ:
1. специалист общей практики действует под копирку дидактики, схем и методов лечения, средних по больнице, – ломая индивидуальный диагноз и, соответственно, индивидуальное здоровье = уникальную историю предмета.
2. хороший, «узкий» специалист изучает индивидуальное и лишь потому уже на голову выше средне-арифметического.
3. очень хороший специалист сопровождает своё узкое и точное знание – адекватным знанием контекста, сопряжённых условий и последствий диагноза и лечения, то есть описывает историю не только из мозга её героя, но и вокруг его социального и культурного тела.
Вышел в свет сборник статей и выступлений Модеста Колерова о внешней политике России в ближнем зарубежье и связанной с ней идеологической борьбе внутри России за 2009–2012 гг., большую часть которых составили публикации ИА REGNUM. Сборник «Предел Империй», таким образом, продолжает сборник автора «Война: внешняя политика России и политическая борьба» (М., 2009), объединивший статьи за 1999–2009 гг.В новую книгу включены, в частности, тексты об исторической политике и ревизионизме в современной Восточной Европе, новом «Нюрнберге» против России, программе «десталинизации» в России, теории «советской оккупации» Прибалтики, попытках из-за рубежа диктовать правила русскому языку («в Украине», «Таллинн», «Кыргызстан» и др.), политике в отношении российских соотечественников за рубежом, итогах имперского строительства в Евразии, включая опыт Европейского Союза, национал-империализме Венгрии, перспективах Казахстана и принципах новой внешней политики Владимира Путина.
История жизни и среды известного русского социалистического и либерального деятеля Петра Струве (1870–1944) — его политической и идейной борьбы до начала Гражданской войны в России: путь вождя русского марксизма 1890-х, автора первого «Манифеста» РСДРП (1898), одного из отцов социал-либеральной кадетской партии в 1900-х, идеолога классических идейных сборников «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918), редактора знаменитого, нелегального для России издания «Освобождение» (1902–1905), классического толстого журнала «Русская Мысль» (1907–1918) и других органов печати. Биографии предпослано историографическое введение, суммирующее итоги исследования и публикации наследия П. Струве. В приложении к биографии дано впервые составленное новое собрание сочинений П. Струве — те его политические тексты, что им самим по политическим соображениям не были включены в его последний сборник статей «Patriotica» (1911), либо были опубликованы после этой книги и потому не переизданы им ни в России, ни в эмиграции.
Сборник статей автора за 1999 — 2008 годы:— Тотальное Просвещение для Косово и всех нас (1999)— «Вечный мир» и вечные угрозы ему (2002)— Фронт против России: санитарный кордон и внешнее управление (2005)— Непризнанные государства бывш. СССР в контексте Балкан и Черноморского региона (2006)— «Косовский прецедент»: создатели и плоды (2007)— Империализм и «ближнее зарубежье»: Россия, Польша, Литва (2008)— «Ближнее зарубежье» России и «задний двор» США (2008)
В Москве выходит в свет сборник статей сотрудников и авторов ИА REGNUM «Точка взрыва: Россия, Кавказ и Ближний Восток. Сентябрь 2012».В сборник вошли статьи, частично опубликованные в ИА REGNUM в августе и сентябре: Олег Иванников «Сирия: арабская рулетка», Станислав Тарасов «Ближний Восток перед лицом суннитско-шиитской войны», Станислав Тарасов «Бумеранг «арабской весны» — от Северной Африки до Закавказья», Станислав Тарасов «Аншлюс для двух Азербайджанов», Олег Иванников «Грузинские военные инициативы и безопасность Абхазии и Южной Осетии», Виген Акопян».
Перед нами «белая книга» этнических чисток в отношении осетин. Факты, свидетельства. Конфликт тлел давно. В 1830 году российское правительство дало однозначный вердикт: грузины не обладают никакими правами на Южную Осетию. Сталин в излюбленной своей манере закладывать мины замедленного действия на всех границах между соседними народами пожертвовал осетинами в пользу Грузинской ССР. В 1991 году события на юге оказались в тени – Москва была занята схваткой между Горбачевым и Ельциным. Звиаду Гамсахурдиа никто не мешал.
В книге, посвященной теме взаимоотношений Антона Чехова с евреями, его биография впервые представлена в контексте русско-еврейских культурных связей второй половины XIX — начала ХХ в. Показано, что писатель, как никто другой из классиков русской литературы XIX в., с ранних лет находился в еврейском окружении. При этом его позиция в отношении активного участия евреев в русской культурно-общественной жизни носила сложный, изменчивый характер. Тем не менее, Чехов всегда дистанцировался от любых публичных проявлений ксенофобии, в т. ч.
Настоящая книга, написанная писателем-документалистом Марком Уральским (Глава I–VIII) в соавторстве с ученым-филологом, профессором новозеландского университета Кентербери Генриеттой Мондри (Глава IX–XI), посвящена одной из самых сложных в силу своей тенденциозности тем научного достоевсковедения — отношению Федора Достоевского к «еврейскому вопросу» в России и еврейскому народу в целом. В ней на основе большого корпуса документальных материалов исследованы исторические предпосылки возникновения темы «Достоевский и евреи» и дан всесторонний анализ многолетней научно-публицистической дискуссии по этому вопросу. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
В статье анализируется феномен коллективного сексуального насилия, ярко проявившийся за последние несколько лет в Германии в связи наплывом беженцев и мигрантов. В поисках объяснения этого феномена как экспорта гендеризованных форм насилия автор исследует его истоки в форме вторичного анализа данных мониторинга, отслеживая эскалацию и разрывы в практике применения сексуализированного насилия, сопряженного с политической борьбой во время двух египетских революций. Интерсекциональность гендера, этничности, социальных проблем и кризиса власти, рассмотренные в ряде исследований в режиме мониторинга, свидетельствуют о привнесении политических значений в сексуализированное насилие или об инструментализации сексуального насилия политическими силами в борьбе за власть.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.