Старая рана - [58]

– Нет, вряд ли, – покачал головой Гуров. – Но адрес пробить не мешает. Вы лучше скажите, куда они вместе с Дьяконовым могли пойти? Еще каких-то общих друзей их знаете?

– Нет. Правда не знаю! Да я сама хочу вам помочь, поверьте! Господи! Да за что же на меня все свалилось! – Наталья всхлипнула и разревелась.

– Наташа, некогда плакать, давайте думайте, – поторопил ее Гуров.

Однако Наталья не успокаивалась. Наоборот, всхлипы ее усиливались. Когда полковник заглянул ей в глаза, то увидел в них страх.

– Наталья, что с вами? Кого вы боитесь? Бегункова, Дьяконова? Расскажите, я смогу вас защитить.

Однако она помотала головой, достала из кармана пуховика платок, вытерла лицо и улыбнулась жалкой улыбкой:

– Простите, что-то нервы у меня сдают. А друзей их нужно искать среди окрестных наркоманов. Рома этот на наркоте сидит уже давно. Вовка ведь из-за него в тюрьму и попал. Сам-то он и не виноват был, он мне рассказывал!

– Таа-ак, – протянул Гуров, постукивая пальцем по рулю. – Хорошенькие дела! Наркоманов мне только не хватало!

– Это Рома наркоман, а Вовка нет! Он пробовал по юности, но бросил давно! – убежденно говорила Бегункова.

– Вы извините меня за морализаторство, но вот вы взрослая женщина. Чем вы думали, когда выходили замуж за Бегункова? – покачал головой Лев. – Человек два месяца как из тюрьмы освободился, сидел за наркотики. Друзья у него соответствующие, нигде не работает, сидит на вашей шее… Что вы теперь плачете? Ваш итог закономерен! Пока вы были ему нужны, он вас использовал. Теперь, понадеявшись на легкие деньги, он вас просто бросил. А вот прижмет его – он снова приползет, наплетет вам с три короба, и, что самое главное, – вы снова ему поверите и впустите.

– Он обещал, что устроится на работу, – всхлипнула Наталья. – И что дружков старых бросит.

– Ага, как же! – с сарказмом проговорил полковник, в который раз удивляясь подобной женской наивности. – Если хотите доброго совета – рвите с ним отношения окончательно! Иначе через некоторое время он и вас доведет до беды, поверьте мне. Впрочем, дело ваше. – Гуров открыл дверцу: – Ступайте, вас на работе ждут.

Наталья вышла из машины и, ссутулившись, побрела к дверям магазина. Гуров достал телефон, снова позвонил в Главк и распорядился передать всем отрядам ППС прочесать район, где проживал Рома Дьяконов, прошерстить все наркоманские точки, благо они были хорошо известны полиции, постараться найти обоих друзей, доставить их в управление и запереть до утра. После этого он, наконец, поехал домой. Ему казалось, что с момента, как он приступил к расследованию, прошла как минимум неделя. А началось-то оно только утром этого дня. Точнее, уже следующего, как понял Гуров, взглянув на часы. На них значилось двадцать минут первого ночи двадцатого февраля.

Следующий рабочий день начался очень результативно. Во-первых, Гуров увидел пришедшего в Главк Крячко. И хотя голова Станислава была перевязана, он утверждал, что чувствует себя вполне нормально и готов продолжать расследование. У него был личный интерес: ему очень хотелось рассчитаться за проведенные в канализационном люке часы с тем, кто ему их устроил. Правда, ни Бегункова, ни Дьяконова до сих пор найти не удалось, зато пришли документы по делу о проверке рюмочной «Три стопочки», которую проводила Регина Берестова. Крячко настолько порадовал этот факт, что он сам углубился в чтение, не переложив это нудное занятие на Гурова.

Гурову же предстояло ознакомиться с другими материалами, которые тоже оказались готовы. Это были данные на Романа Дьяконова и Владимира Бегункова, а также ответ на запрос по номеру телефона, с которого неизвестные звонили Гурову и довольно своеобразно сообщали о местонахождении Крячко. Сыщики расселись по своим столам и стали разбираться.

Как и следовало ожидать, «однушка» в Новогирееве принадлежала Дьяконову Роману Алексеевичу. А вот что поразило Гурова, так это то, что таинственный телефонный номер был зарегистрирован тоже на него! Это было очень неожиданно, и он поспешил поделиться с Крячко. Однако, как ни странно, на Станислава этот факт не произвел столь сильного впечатления. Более того, он даже отмахнулся от Гурова:

– Лева, подожди ты с этими «нариками»! У меня тут кое-что поинтереснее есть! – Станислав держал в руках листок с отпечатанным на нем текстом.

– Ну, что там у тебя, говори! – отозвался Гуров.

– Это данные по отравившимся в рюмочной людям! – потряс листком Крячко. – Один случай смертельный. И знаешь, как звали человека, который умер от отравления?

Поскольку Гуров молчал, Станислав закончил фразу с нотками торжества в голосе:

– Кравцов Евгений Аркадьевич!

– Подожди, подожди… – нахмурил лоб Гуров. – Кравцовы – это же…

– Вот именно, Лева! Это близнецы, брат с сестрой из Мытищ! Настенька – божий одуванчик и ее высокоодаренный брат-скрипач!

– Постой, постой… Выходит, они были знакомы с Региной?

– А вот это я прямо сейчас и узнаю! – проговорил Крячко, поднимаясь из-за стола и направляясь в угол, где висела все та же, защитного цвета, куртка. Побывавшая вместе с Крячко в разных передрягах, она не сильно изменилась после пребывания в канализационном люке, ну, разве что пятен поприбавилось.