Становление - [37]

— Следующая тварь, что выскажется в подобном тоне о любом из студентов Академии, будет сражаться настоящим оружием, всем ясно? Тар Кэлларион, приступайте!

Далее было… избиение. Когда Кэл закончил, все трое не могли стоять на ногах: сейчас он не просто намечал удары, а бил в полную силу, так что будь это обычный меч — нарезал бы этих троих на мелкие кусочки. Мастер Дарен удовлетворенно кивнул:

— И скажите спасибо, что я не заставил вас вашими погаными языками весь полигон вылизать! Занятие окончено!

Я поплелась к выходу. Мерзкие, грязные слова все еще звучали в моем мозгу и будто липли к коже, хотелось залезть в ванную и поплакать. Кэл нагнал меня в два шага и развернул к себе, в его глазах была тревога и боль:

— Лин, мне нужно поговорить с тобой. Прошу тебя, выслушай!

Я механически кивнула. Он обнял меня за талию и шепнул:

— Идем, милая. Я должен показать тебе кое-что в моей комнате в общежитии.

Я шла рядом с ним и думала: почему так больно? Я ведь знала, что такое может быть! Хотя что это будет настолько грубо, и не предполагала… Кэл посматривал на меня с беспокойством, но ничего не говорил. Преследуемые любопытными взглядами, мы поднялись на пятый этаж и вошли в комнату. Кэл снял с меня куртку и усадил на кровать, затем открыл шкаф, достал оттуда небольшую деревянную шкатулку и протянул ее мне:

— Возьми, Лин.

Я взяла ее, поставила на колени и посмотрела на него. Кэл гибким, грациозным движением скользнул ко мне и уселся на пол у моих ног. Вздохнув, он сказал:

— Лин, эта шкатулка со мной всегда. То, что должно лежать в ней, настроено на мою ауру, мою душу, и я хотел вручить тебе это. Но… только приехав в Академию, обнаружил кое-что. Открой ее и посмотри, что там!

Я открыла, внутри обитой бархатом шкатулки лежал свернутый лист бумаги. Кэл кивнул:

— Разверни и прочти.

Я выполнила его просьбу. Строчки путались и расплывались перед глазами, так что мне пришлось несколько раз перечитать эту небольшую записку, прежде чем я осознала, что именно там написано.

«Сынок, я понимаю, что обижу тебя своим поступком. Однако я всего лишь хочу уберечь тебя от опрометчивых решений. Так что пусть браслеты побудут пока у меня: если чувства твои и твоей избранницы глубоки, год испытаний им не помешает. Я люблю тебя, мама.»

Я подняла на Кэла наполненные потрясением глаза. Неужели это…

— Здесь были браслеты, которые я могу надеть только той девушке, с которой я хочу прожить вместе всю жизнь. Той, которая является половинкой моей души. Я хотел вручить тебе их сразу после нашего примирения, но… А теперь из-за, — он явно хотел выругаться, — поступка мамы я даже защитить тебя от грязных языков не могу!

Его слова пролились бальзамом на мою душу, глаза наполнились слезами. Он тревожно взглянул на меня:

— Лин, что ты…

— Я просто счастлива, — сквозь слезы улыбнулась ему я, — даже и не надеялась…

Кэл вздохнул и сказал:

— Знаешь, когда я увидел это, — он кивнул на записку в моих руках, — мне показалось, будто меня предали. Мало того, что я никогда не слышал о том, что брачные браслеты истинной пары может взять в руки кто-то, кроме владельца и его избранницы, так еще и такой поступок от матери… Вот уже полгода я мучаюсь мыслью: почему она так поступила? Как моя мама, которая всегда была готова выслушать и понять, могла сделать такое?

Он поднялся и сел рядом, обняв меня, а я положила голову ему на плечо. Мы просидели так какое-то время, а затем пришедшая в голову мысль заставила меня встрепенуться.

— Послушай, но значит, ты рассказывал родителям обо мне?

— Конечно. Разве я мог промолчать? Знаешь, я тогда вернулся домой, а сам все время думал о том, что с тобой, и ругал себя за то, что ничего не сказал тебе. Больше всего я боялся вернуться в Академию и обнаружить рядом с тобой… кого-нибудь!

— Ты сказал, что я полукровка? — спросила я. — И как они на это отреагировали?

Он опустил глаза, явно смущенный. Так-так-так, что-то тут нечисто!

— Кэл, меня не удивит, если они, мягко говоря, не в восторге от моей персоны, так что просто скажи правду!

— Я и сам не пойму, если честно! Отец только вздохнул из-за того, что у нас разная продолжительность жизни, а мама… Она сказала, что ничего не имеет против полуэльфиек в принципе, но не для меня. Даже слушать о тебе не захотела, а это на нее абсолютно не похоже! Хотя я уже и не уверен в том, что хорошо знаю свою мать…

Я горько усмехнулась. Ожидаемо… Любая мать желает для своего ребенка лучшего, и полукровка — явно не оно! Кэл только покачал головой:

— Лин, я очень люблю своих родителей, но без тебя моя жизнь превратится в унылое сожаление о несбывшемся. Так что… — он вдруг опустился передо мной на одно колено, — Алиэн эс Лирэн, я люблю тебя всем сердцем и прошу оказать мне честь, став моей женой! И я хочу, чтобы летом ты поехала со мной — как моя невеста, а браслеты окажутся на твоей руке в первый же день, клянусь!

Я задохнулась от радости и нежности. Мне безумно хотелось сказать «да!», вот только…

— Сердце мое, я люблю тебя, но… Прошу, выслушай меня! Больше всего на свете я хочу этого, но в моей жизни есть тайны, и ты должен узнать их до того, как примешь решение: просить меня стать твоей женой или нет.