Становление иранской регулярной армии в 1879—1921 гг. - [56]

Таким образом, увлекаясь ненужными мелочами, прошли 2–3 заседания. На одном из них председатель комиссии изъявил желание, чтобы я высказал свое мнение о предмете деятельности комиссии. Мнение это было мною подано, получило всеобщее одобрение и затем, на другой день было представлено Его Величеству Шаху, вместе с протоколами комиссии за прошлое заседание. Следствием этого Его Величеством было написано собственноручное письмо (дестехат), круто повернувшее в другую сторону работу этой комиссии. Дестехат начинается словами: «Рапорт полковника Домантовича читал, перечитывал, заслуживает полного одобрения, очень хорошо и верно пишет… из протоколов же представленных комиссий я ничего не понял и вижу, что она пошла по совершенно ложной дороге». Затем указывалось комиссии заняться основными вопросами, обратив первоначальное внимание на систему набора войска, сроков службы и пр.

В прошлом заседании рассуждения были оставлены и разбирались предложенные вопросы. Снова была представлена записка о наборе и сроке службы. Таким образом, в настоящее время, когда работа комиссии может принять важное значение в разрешении вопроса о военных силах Персии, я позволю себе высказать взгляд мой на это дело, а также выставить руководящую мною мысль во всем этом вопросе.

Нет сомнения, что затронутый вопрос весьма важный, неотложен, и развитие его может быть задержано только на короткое время; общее сознание о необходимости военной реформы высказывается, и откровенно, даже лицами, заинтересованными в продолжении старого режима. И в самом деле, постоянные попытки шаха достигнуть желаемого обновления армии, повлекли за собой наводнение Персии различными иностранными лицами, если же вполне явно эксплуатирующих доверчивость Персии, для достижения личных целей, то, по крайней мере, отличающихся полнейшим незнанием военного дела, но неизменно тративших небогатую казну Персии. Высшим же сановникам государства остается одна только работа добывать, во что бы то ни стало, требуемые деньги, для приведения в исполнение непрактичных «манипуляций» новаторов над персидскими войсками. Таков порядок вещей, при котором совершенно естественно возникли мысли у знатнейших и влиятельнейших личностях государства о необходимости принять личное участие в решении этого вопроса, иначе рано или поздно они могут лишиться своего места, так как шах, несмотря на довольно неудачные попытки свои, весьма последовательно стоит за осуществление своей заветной мысли — преобразования армии.

А потому теперь, когда суть преобразований передается в руки персидских сановников, им выгодно привести дело к исполнению в особенности, согласуясь с программой, предложенной в первой моей записке и выставляющей первенствующее значение национального элемента.

Таким образом, весь ход дела показывает скорость введения нового порядка. Принять участие в создании этого порядка сделается полезным для персиян, если можно руководить ими для достижения целей, заранее себе поставленных, вот, мне кажется, задача, которую мне предстоит выполнить при этих работах.

Какова же должна быть цель при этих занятиях? Насколько выгодно для нас улучшение военных сил Персии?

В прилагаемых мною проектах видна главная забота о достижении внутренней сплоченности Персидского государства, состоящего из разнородных провинций, без прочной общей связи. Число войск 50–60 тыс., организация резерва для определенной цели подтверждает это.

Имея такое устройство Персии, конечно же, опасно для России, но, с другой стороны, она не будет представлять этапной дороги, весьма удобной для беспрепятственного перехода малочисленного кризиса английских войск, хотя бы из Бендер-Бушира; конечно, если того же пожелает Персия, — это же вопрос дипломатический и меня не касающийся.

АВПРИ. Фонд № 194 «Миссия в Персии», оп. № 528а, д. 1060, л. 40–43.

Приложение 5

Докладная записка о состоянии дел в казачьей бригаде 24 октября 1879 года

Скоро окончится 4 месяца как начались формироваться персидские казачьи полки. За это время полк в 400 человек нижних чинов, вполне сформирован, одет, снаряжен и вооружен. Обучение его также не оставляет желать ничего лучшего. Несколько раз он бывал на смотрах, как Сепехсалар-Азама, так и Его Величества Шаха и получал самые лестные похвалы, причем высказывалось удивление быстрому успеху как строевого обучения, так и главное, установлению полного порядка и дисциплины в части. В конце сентября Его Величество приказал увеличить число чинов полка еще на 200 человек и образовать 2 полка. Впрочем, до настоящего времени это распоряжение не может быть приведено в исполнение: новых всадников пребывает на службу весьма ограниченное количество и теперешняя численность казачьих частей не превышает 450 человек. Несмотря на эту медлительность пополнения полка новыми всадниками, одно обстоятельство заставило меня ускорить формирование другого полка.

При поступлении первых мухаджиров на службу в казачий полк, им было обещано жалование для каждого всадника не менее 30 туманов в год, хотя в моем бюджете размер его означен в 14 туманов. Его Светлость Сепехсалар-Азам рассчитывал внести предложение об увеличении содержания мухаджирам до указанной нормы на рассмотрение совета, разрешил мне временно выдать жалование на 3 месяца другим казакам полка, не принадлежащим к мухаджирам, по расчету 20 туманов в год. Это рассмотрение было мною объявлено в приказе, но было дурно истолковано мухаджирами, к которым оно не относилось, и из вновь поступивших в полк, обманутый в надежде получить обещанный им оклад, зарезался.