Становление иранской регулярной армии в 1879—1921 гг. - [43]
По Конституции от 5 августа 1906 г. верховным главнокомандующим армии являлся шах[394]. Ответственным лицом за состояние всех вооруженных сил страны был военный министр, в руках которого сосредотачивалась вся военная власть. Право назначения военного министра принадлежало шаху. Военное министерство в Иране было центральным органом военного управления страны, которое разрабатывало все вопросы, связанные с комплектованием, организацией, обучением, прохождением службы, снабжением и подготовкой армии, проведением боевых операций, при этом министерство несло полную ответственность за свою деятельность в этой области. Генерального штаба в современном смысле слова в Иране не существовало. Его аналогом был военный совет, состоявший из опытных и способных офицеров персидской армии для решения и разработки важных вопросов, связанных с организацией армии и обороной государства. Военный совет, обладая лишь совещательными функциями и обсуждая вопросы, исходившие непосредственно от военного министра, входил как один из отделов в военное министерство и насчитывал в своем штатном составе десять человек.
Некоторые изменения коснулись и системы набора в армию. Теперь деление персидской армии на две категории — действующую и находившуюся в отпусках, было официально оформлено. Первая категория предназначалась для поддержания порядка внутри страны, охраны своих границ и обороны государства. Вторая категория служила исключительно источником для пополнения убыли в действующих войсках, и, в крайнем случае, могла быть призвана для защиты государства от внешних врагов. Однако данную категорию едва ли можно было назвать боеспособным резервом, так как недостаточное общее развитие, слабая подготовка, высокий уровень заболеваний, не могли дать более-менее удовлетворительного рекрута.
Комплектование армии рядовым составом основывалось на системе «бониче». Суть системы основывалась на величине собираемого государственного налога с определенной территории. «Бониче», базировавшийся на налоговой системе, давал возможность правительству более точно учитывать количество призываемых рекрутов в армию. Основанием данного закона служило то, что каждая группа поселений, уплачивавшая в год 112 кранов малиата (сумма налога), обязана была выставлять одного рекрута[395]. Но, в связи с тем, что в Иране, в большинстве случаев, все было основано на незаконных поборах администрации, на практике это выразилось в том, что рекрутский набор, который должен был равномерно распределяться на все группы населения, фактически ложился на беднейшую часть населения, поскольку была широко распространена система откупа от военной службы. На практике крупные деревни либо освобождались от поставки рекрутов, либо выставляли незначительное число, несоразмерное с платимыми налогами. Кроме того, разверстка государственного налога была проведена еще при Наср-эд-Дин шахе, а потому, естественно, не соответствовала действительному положению вещей, так как многие ранее богатые селения, совершенно обеднели. Другие же, незначительные, по ряду причин разрослись и разбогатели, при этом, продолжали поставлять то же количество рекрутов, не принимая в расчет увеличение, либо уменьшение общего числа населения. По закону «бониче» для приема на службу, рекрут должен был отвечать следующим требованиям: быть персидско-подданным, исповедовать ислам, в возрасте 18–25 лет, быть ростом не ниже 160 см с объемом груди не менее половины роста, быть здоровым, не курить опиума (заметим, что распространение опиума среди призывников составляло 75 %) и иметь, по возможности, незапятнанное прошлое. Действительная служба продолжалась до 45-летнего возраста, после чего следовало увольнение.
Депутаты меджлиса в 1907 г. сделали попытку, опираясь на национальный элемент, сформировать армию фидаев, представлявшую собой род революционной милиции. Эта мысль зародилась у представителей либерального движения, выражавших готовность пожертвовать собой ради блага народа, его свободы и Конституции. Инициаторами оказались представители Иранского Азербайджана, Тавриз был первым городом, в котором отряды таких добровольцев, в том числе преимущественно состоявших из представителей «кавказских анархистов»[396], занимались военными упражнениями. Их примеру последовали фидаи Гиляна, Тегерана и Исфагана, но вскоре интерес к этому делу пропал[397]. Данное поведение можно объяснить особенностью персидского менталитета, которую подметил в свое время полковник Косоговский. Неровность, подвижность, непостоянство персидских воинов сказывалась во всем: кратковременность их напряжения, личных симпатиях и антипатиях. Персы во всем брались за дело горячо, то так же быстро и охладевали к нему
