Становление иранской регулярной армии в 1879—1921 гг. - [35]
Структура бригады выглядела следующим образом' во главе бригады стоял полковник русского Генерального штаба, который официально назывался «Заведующим обучением персидской кавалерии»; русские офицеры и урядники считались его помощниками — наибами. Во главе каждого полка стоял иранский генерал в звании сертипа (генерал-майора), который, однако, обычно находился в подчинении у младшего по званию русского офицера-инструктора. Эти русские офицеры и были фактическими командирами полков. В каждом полку в распоряжении русского офицера находилось по одному уряднику, с чьей помощью офицер обучал полк. Полк или фоудж делился на 4 эскадрона (сотни), которыми командовали иранские штабс-офицеры. Со своей стороны, эскадрон делился на 4 дасте (взвода)[329].
Персидскую казачью бригаду обучали по сокращенным русским военным уставам, но тем не менее, впервые в истории иранской регулярной армии процесс обучения, на наш взгляд, был организован правильно — сначала обучали каждого казака в отдельности, затем проводили эскадронное, полковое и общебригадное учения[330], что давало возможность равномерного обучения всех частей бригады.
В июне 1885 г. истек срок службы полковника Марковского. Сразу же после его огьезда Насер-эд-Дин шах еще раз попытался пригласить в бригаду А. Домантовича, но безрезультатно.
В начале 1885 г. командиром бригады был назначен полковник Генштаба Кузьмин-Караваев[331]. Новому командиру из-за большого денежного долга бригады основное внимание пришлось уделить финансовому вопросу. Полковник Кузьмин-Караваев с помощью экономии денежных средств смог достичь желаемого — уплатил все задолженности бригады, но вместо того, чтобы подумать о дальнейшем развитии и расширении бригады, боясь новых долгов, сократил состав бригады. По сообщению Мисль-Рустема, в указанное время в бригаде, согласно официальным данным, хотя и числилось 800 человек, но в действительности ее состав едва достигал 200–300 человек, так как с целью экономии денежных средств командир бригады часто прибегал к распространенной в то время в иранской армии практике предоставления отпусков большей части рядового состава[332]. Исходя из сведений архивных материалов, мы можем сделать вывод о том, что полковник Кузьмин-Караваев пользы бригаде не принес. По свидетельству Дж. Керзона, к 1890 г. в казачьей бригаде было всего два полка: один — мохаджеров, другой — добровольцев. Керзон называет его «Буми», т. е. местный, туземный[333].
Видимо, основная причина неблагоприятной сложившейся ситуации — плохое здоровье командира бригады. Как свидетельствуют архивные документы, частые отлучки в Тифлис для прохождения курса лечения, не позволяли Кузьмин-Караваеву выполнять инструкции военно-ученого комитета Генштаба по сбору военно-статистических сведений о Персии и представлению маршрутных работ[334]. По наблюдению русского посланника в Тегеране, расстроенное здоровье полковника Кузьмин-Караваева мешало исполнять также обязанности службы по управлению бригадой, и дальнейшее пребывание в Персии могло быть опасным[335]. Командующим войсками Кавказского военного округа было дано распоряжение об отозвании из бригады полковника Кузьмин-Караваева и о назначении на его место полковника Генштаба Шнеура, как знавшего иностранные языки и как бывшего военного агента в Китае, а, следовательно, имевшим требуемый опыт для исполнения обязанностей начальника бригады и военного агента[336].
Все же, экономия финансовых средств, осуществленная полковником Кузьмин-Караваевым, дала возможность прибывшему в 1890 г. в Тегеран полковнику Шнеуру улучшить материальное положение бригады. Сэкономленные полковником Кузьмин-Караваевым деньги Шнеур сразу же использовал — выстроил себе на территории казачьего лагеря особняк, вызвал для бригады из России кузнеца, шорника, врача и ветеринара. Приобрел для артиллерии русских лошадей. На все это Шнеур потратил значительную часть бюджета бригады. В результате деятельности Шнеура на бригаду обрушился новый финансовый кризис. Шнеур надеялся, что получит дотацию от иранского правительства, но оно ограничивалось обещаниями. Причинами финансовых затруднений, по мнению командира бригады, были эпидемия холеры и неурожай[337]. Шнеур не отступал от традиционного способа большую часть рядового состава бригады постоянно держать в отпуске, иначе говоря, он фактически вдвойне сократил реальную численность бригады. Именно в этот кризисный для бригады период иранское правительство решило проверить ее. Во время смотра налицо оказалось всего 450 человек. Создавшейся ситуацией воспользовалось иранское правительство, которое потребовало от полковника Шнеура уменьшить бюджет бригады на одну треть, то есть на 30 тыс. рублей. Однако, в результате переговоров, которые велись под нажимом и непосредственным вмешательством русского посланника с иранским правительством по вопросу о сокращении бюджета, была достигнута договоренность, согласно которой бюджет урезали лишь на 12 тыс. рублей. И все-таки численность казаков была значительно сокращена. Согласно разработанному поверенным в делах России, премьер-министром Садразамом и военным министром положению, которое было затем подтверждено Насер-эд-Дин шахом, командир бригады брал обязательство, кроме офицеров, пенсионеров, артбатареи, музыкантов и пешего отряда казаков, иметь постоянно в строю 200 конных казаков, остальную же часть рядового состава бригады держать в отпуске.
