Становление и первоначальное расселение рода «Homo» - [51]
2. Считается, что продвижение древнейших Homo в ходе «Великой миграции» происходило довольно быстро, что следует в основном из сравнения дат «исхода» из Африки и прибытия в Юго-Восточную Азию и на Кавказ (от 2+ млн. до 1,8 млн. лет назад). Если придерживаться такой трактовки событий, необходимо объяснить причины высокой скорости миграции. Одной из главных причин, вероятно, была «береговая адаптация» ранних африканских эректусов, приобретенная этими гомининами, в течение тысячелетий жившими на берегах Красного моря, в частности в области Баб-эль-Мандебского пролива, откуда и были сделаны первые шаги «исхода» из Африки и инвазии на Аравийский полуостров. Далее большая часть пути пролегала по морскому берегу, где моллюски и рыба были для людей неисчерпаемым источником высококалорийной и легко добываемой пищи. В этих условиях движение могло быть достаточно «комфортным», сравнительно безопасным и быстрым. Его основным содержанием было поисковое поведение, направленное на достижение новых участков береговой линии, более богатых пищей по сравнению с пройденными и, частично, истощенными в отношении тех или иных морепродуктов.
3. Распространено представление, что миграция осуществлялась небольшими группами людей (30–40 человек в каждой), что способствовало поддержанию высокой скорости дисперсии. На ранних этапах пути, вскоре после «исхода» это, очевидно, так и было в действительности. Однако, надо признать, что численность такой группы была критической и в некоторых случаях неизбежно приводила к вымиранию, тем более, что обновление и обогащение генофонда в столь уникальных условиях было невозможно. Особенно это касалось групп, вырвавшихся далеко вперед. Отсюда следует, что на всем протяжении пути «Великой миграции» были перерывы, иногда очень длительные, многовековые, после которых приблизительно тем же путем проходили новые группы, иногда генетически отличные от предшественников. Поэтому представлять себе «Великую миграцию» как единый, непрерывный «марш-бросок» близко родственных палеодемов было бы неправильно. Расселение на восток в силу постоянных колебаний численности групп носило скорее «пульсирующий» характер и изобиловало перерывами, тупиками, эпизодами вымирания со сменой генофонда, задержками в периоды «попыток колонизации». Биологическое единство всей массы гоминин-участников «похода» возможно б ыло лишь на уровне вида, в какой-то мере — подвида. Генотипические и фенотипические различия между исходными и финальными вариантами Homo, могли бы быть более значительными, учитывая огромные расстояния, их разделившие и большие промежутки времени, проведенные в изоляции друг от друга (по расчетам специалистов — по крайней мере 25 тыс. лет). Однако, свойственная роду Homo «таксономическая интеграция» и «эластичность» в процессах видообразования (свойства, отмеченные антропологами) «сдерживали» адаптивную радиацию групп мигрантов, благодаря чему даже при глобальном расселении разнообразие человечества не вышло за пределы одного рода. В период «Великой миграции», с моей точки зрения, ранний Н. erectus (или Н. habilis pre-erectus) образовал два основных подвида: Н. е. ergaster (в Африке) и Н. е. erectus (в Азии). От первого позже дивергировал Н. е. mauretanicus от второго — Н. erectus pekinensis. Н. е. mojokertensis можно, хоть и с оговорками, отнести к Н. habilis pre-erectus вместе с лантьянским «синантропом». Продвинутая афро-европейская форма Н. antecessor (≈ ранний H.heidelbergensis), вероятно, является результатом анагенеза от подвида Н. erectus ergaster.
4. Перерывы в расселении древнейших Homo на восток происходили не только в связи с вымиранием отдельных групп, но и по прямо противоположным причинам: переселенцы достигали регионов с максимально комфортными для них условиями, вследствие чего начинался период роста численности популяции и временно исчезала необходимость дальнейшего продвижения. Это были «попытки колонизации» (по А. Тернеру), часто завершавшиеся тупиками дисперсии и развития. Одним из самых ранних после «исхода» был, очевидно, предполагаемый «cul-de-sac» в северном Индостане, где какая-то группа Н. habilis pre-erectus выключилась из потока «Великой миграции» уже около 2 млн. лет назад, оставив на месте пребывания примитивные орудия типа «олдован». Другая часть расселяющихся палеодемов пре-эректусов, вероятно, прошла через полуостров Индостан по долине реки Нармада, о чем свидетельствуют находки древнейших каменных орудий в этом регионе. Хорошо известный антропологам ископаемый череп из долины Нармада (правда, более поздний) может быть косвенным доказательством возможности палеолитического человека продвигаться этим путем.
5. Распространяясь далее, группы переселенцев, несомненно вышли к берегам полуострова Индокитай, где, как я считаю, должно было произойти разделение миграции на северную (китайскую) и южную (индонезийскую) ветви. У исследователей возникает вопрос почему человек впервые пришел в Индонезию раньше, чем в Китай, причем предполагается, что пути в эти регионы были почти изначально разными. Возможно такое объяснение: до индокитайского «узла» основная миграция проходила по более или менее единому каналу, но после расхождения ветвей южное направление оказалось более легким и выгодным — по берегу Андаманского моря до
