Становление и первоначальное расселение рода «Homo» - [22]
Нижние моляры в челюсти D2735, как и верхние, характеризуются мозаикой эволюционно неравноценных морфологических особенностей: третий моляр редуцирован, что видно по ячейке правого М3 (левый отсутствует). Первый моляр практически равен второму по мезиодистальному диаметру (MDM1=13,1 мм, MDM2=13,1/13,5 мм) и существенно больше по вестибулолингвальному (VLM1= 11,4 мм, VLM2=10,4 мм). Мезиодистальный диаметр первого моляра D2735 значительно превосходит MDM1 синантропа (12,6 мм), а вестибулолингвальный по сравнению с Н. erectus несколько меньше (синантроп — 11,8 мм). Второй нижний моляр в рассматриваемой челюсти по MD существенно больше, чем у Н. erectus (12,6 мм), а по VL — гораздо меньше (синантроп — 12,5 мм). Приведенные выше размеры нижних моляров D2735 позволяют заключить, что эти зубы имеют своеобразную форму контура коронок, что еще более ярко проявляется в величинах индекса VL/MD. Индекс первого моляра равен 86,7 (средняя между правой и левой сторонами), второго — 78,2. Эти цифры отражают значительную степень вытянутости коронок моляров в мезиодистальном направлении. На зубах Homo erectus pekinen-sis соответствующие показатели равны 93,7 и 99,2, а у современного человека 92,9 и 92,7. Такие низкие индексы коронок нижних моляров могли бы показаться уникальными, если бы не данные по первому нижнему моляру Н. rudolfensis из Начукуи (Кения), индекс коронки которого равен 84,7 (Prat et al., 2005). Вероятно, эта особенность была в какой-то мере связана с ранними Homo. Индексы, полученные для серии зубов дрёвнейших людей Африки в среднем не позволяют определенно подтвердить этот вывод, однако минимальные величины, — 82,8 и 85,6 (Brauer & Schultz, 1996) — свидетельствуют о том, что удлиненная форма нижних моляров у людей «эпохи колыбели» встречалась, хотя мы сейчас не можем сказать насколько часто. Во всяком случае, эти факты говорят о значительном размахе изменчивости ранних Homo. По данным тех же авторов в более поздние эпохи существования человека (ранний и поздний Н. erectus) значения описываемого индекса существенно повышаются, а изменчивость уменьшается.
В морфологии нижних моляров D2735, особенно — второго, бросается в глаза широкий и высокий гребень эпикристид, средний гребень тригонида, отделяющий глубокую переднюю ямку — fovea anterior. Эта структура в целом полностью сохранилась на эволюционной линии, завершившейся неандертальским таксоном и стала уникальной особенностью нижних моляров неандертальцев (Зубов, 1968; Зубов и Халдеева, 1989. Bailey,2006). У Н. sapiens она практически не встречается, у Homo hei-delbergensis редка. На нижних молярах D2735 хорошо просматриваются также задние ямки. Относительно велика ширина тригонида — признак, отмеченный Ф. Вейденрейхом на зубах синанатропа и охарактеризованный как примитивная особенность.
Для основной темы данной работы наибольший интерес представляет оценка объема черепов, давшая сенсационные результаты: 600–775 см>3 (!), что хорошо укладывается в рамки показателей, типичных для Homo habilis/rudolfensis, хотя согласно предварительному таксономическому диагнозу дманисская серия была отнесена к Homo erectus. Интересно, что максимальный объем, зафиксированный в Дманиси, в точности совпадает с объемом наиболее известного «типового» черепа Homo rudolfensis — экземпляра KNM-ER 1470 из Кении. Сходство не ограничивается размерами: умеренно развитый надглазничный валик, округлый затылок, вогнутый контур лицевого отдела в латеральной норме, выраженный альвеолярный прогнатизм (рис. 3). Авторы опубликованной недавно детальной работы, посвященной черепам из Дманиси (Rightmier et al., 2006) недаром включили в число сравнительных экземпляров ряд черепов Homo habilis/rudolfensis (ОН7, ОН13, ОН24, KNM-ER 1470, KNM-ER 1813), причем обнаружено значительное сходство и констатируется чрезвычайно архаичный краниологический комплекс находок из Дманиси: «…there are resemblances to H. habilis (sensu stricto). Some of the characters considered seem to be primitive, in the sense that they are common not only to early Homo but also species of Australopithecus and extant apes» (op. cit. p. 136). («…имеются черты сходства с Homo habilis (sensu stricto). Некоторые из рассматриваемых особенностей представляются примитивными в том смысле, что они обычны не только для ранних Homo, но также для некоторых вцдов австралопитеков и современных обезьян». Однако, следует и противоположное по смыслу заключение:
