Становление Гитлера. Сотворение нациста - [81]

Однако вскоре после сочинения письма Каппу Майр осознал, что его вера в то, что он может управлять NSDAP таким же образом, как он дирижировал пропагандой для армии, была иллюзорной. Вскоре он начал осознавать то, что какое-то время уже шло полным ходом, но что он не смог понять или принять: а именно, что Гитлер освободился от Майра, и у него нет никакого интереса более быть его марионеткой. По словам Германна Эссера, который как и Гитлер, работал для Майра и вступил в нацистскую партию, Майр к его величайшему разочарованию пришёл к пониманию, «что Гитлер не был готов работать для него». Он вынужден был заключить, что в то время, как Гитлер пытался использовать его как помощника, его бывший протеже не желал быть под его влиянием. Майр с трудом понял, что вопреки его намерениям NSDAP не было продуктом ни рейхсвера, ни его самого. Его растущее понимание того, что ведущие члены партии отказались быть дирижируемыми им, увенчается его решением в марте 1921 года покинуть NSDAP. После этого он никогда снова не встретит Гитлера.

Постепенное осознание Майром своей неспособности сформировать NSDAP в соответствии с его желаниями шло рука об руку с разочарованием в политических целях партии. Вопрос был не в том лишь, что NSDAP отвергла его политические цели. Скорее, Майр начал сомневаться в своих собственных правых идеях. Как результат, он начал двигаться к политическому центру, в конечном счёте оказавшись в руках социал-демократов (СДПГ). С этого времени он станет пытаться подорвать репутацию Гитлера и NSDAP на страницах близкой к СДПГ газеты Münchener Post, тесно сотрудничая с бывшим лидером баварской СДПГ Эрхардом Ауэром и снабжая его сведениями о политическом правом фланге.

Сдвиг Майра влево сделает его предателем в глазах многих офицеров, которые станут соответственно порочить его. Они станут с насмешкой говорить о капитане Майре как о «маленьком человечке, выглядящим слабаком, темнокожем, черноволосом», с «носом явно в форме динара», в котором они обнаружат еврейские черты. С этого момента они станут упоминать бывшего отеческого ментора Гитлера как «Майр-Коэн». В 1923 году Майр назовёт себя «республиканцем по рассудку» — другими словами, политическим «обращенцем», кто головой, но не сердцем полностью, был с республикой. На следующий год он не будет больше просто «республиканцем по рассудку». Он вступит в СДПГ, а также в Reichsbanner («Знамя Рейха») — прореспубликанскую ассоциацию ветеранов, связанную с СДПГ. В Reichsbanner он наконец найдёт группу, которая захочет быть руководима им. В конце 1920-х прежний наставник Гитлера будет регулярно писать для Das Reichsbanner («Газета Чёрно-Красно-Золотого Знамени Рейха»), еженедельного органа организации. Майр станет близок к национальному руководству Reichsbanner и станет заместителем главного редактора журнала ассоциации. В своей деятельности он будет страстным оппонентом и критиком NSDAP. Майр будет также движущей силой в деле восстановления дружеских отношений ветеранов Reichsbanner с союзами французских ветеранов, в результате которых его сделают почётным членом одного из них, Federation nationale.

В 1933 году из страха гнева своего бывшего пропагандиста, который теперь обитал в рейхсканцелярии, Майр убежит во Францию, страну, где он в 1913 году провёл два месяца до Первой мировой войны, готовясь к экзаменам на звание франко-немецкого переводчика. Вместе со своей женой, Штеффи, дизайнером-графиком, он станет жить в пригороде Парижа, с трудом зарабатывая на жизнь преподаванием немецкого языка. После падения Франции в 1940 году он будет арестован, интернирован на юге Франции, затем его будут держать в заключении в подвале Главного Управления безопасности Рейха в Берлине, прежде чем переведут сначала в концентрационный лагерь Заксенхаузен, а затем в Бухенвальд. Там офицера, который выпустил в 1919 году джинна из бутылки, заставят работать в Веймаре на заводе боеприпасов «Густлофф», который управлялся эсэсовцами. Британская бомба убьёт его во время воздушного налёта 9 февраля 1945 года.

* * *

Одна из причин, по которой Гитлер не хотел быть управляемым Майром, была прагматичной: он начал использовать популярное стремление немцев к новому типу лидера, гения, что позволит ему представить себя более эффективно и таким образом расширить свою привлекательность. Однако на пути его попытки оседлать эту волну стоял Карл Майр.

Увлечённость гениями в концепциях Запада началась со спора на французской сцене искусств в конце семнадцатого столетия. Французские мыслители спорили друг с другом о том, возможно ли превзойти то, что создали мастера древности с помощью гениев, которые будут способны изобрести новые формы артистического выражения, лучше подходящие для настоящего времени. К восемнадцатому веку жажда гениев перешла в социальный мир. Возникающий новый, просвещённый средний класс теперь полагал, что гении будут способны помочь им в их стремлении к культурной гегемонии, личной автономии и высвобождении от власти старого порядка. Гении, как считалось, имели чрезвычайные способности для оригинальности и творчества и потому были способны разрушить матрицы прошлого. Пока все другие будут возиться с проблемами, гении создадут совершенно новые ответы или даже радикально преобразуют задаваемые вопросы.