Становление Гитлера. Сотворение нациста - [63]

Дитрих Экарт будет иметь такое важное влияние на Гитлера, что второй том Mein Kampf будет полностью посвящён ему. Однако Гитлер не упомянул Экарта в тексте книги, потому что он пытался выставить себя как человека, полностью обязанного всем самому себе. Тем не менее, несмотря на отсутствие упоминания в Mein Kampf, в частном разговоре Гитлер допустит, что Экарт играл роль его наставника и учителя. В ночь с 16 на 17 января 1942 года он расскажет своей свите в военной ставке: «С тех пор мы все ушли вперёд, вот почему мы не видим, чем [Экарт] был тогда: путеводной звездой. Сочинения всех остальных были наполнены банальностями, но если он отчитывал тебя — какое остроумие! Я был тогда совсем ребёнком в смысле стиля». Экарт безусловно имел сильнейшее влияние на Гитлера в годы становления партии.

* * *

В сравнении с тем, чем была DAP летом 1919 года, она феноменально преобразилась к концу того года. И всё же даже тогда она оставалась едва различимой политической группировкой, как очевидно, например, по её судьбе среди студентов Мюнхена. Хотя к тому времени многие из появлявшихся на собраниях DAP были студентами университета, преобладающее большинство их товарищей студентов не проявляли никакого интереса к партии и её деятельности. Например, студент из Рейнланда провёл зимний семестр 1919–1920 гг. в Мюнхенском университете, ни разу не посетив мероприятия DAP. Он был никем иным, как Йозефом Геббельсом, который станет шефом пропаганды Третьего Рейха. Это не означает, что студенты, подобные Геббельсу были все аполитичны; просто у них не было интереса к DAP.

Геббельс колебался между своим католическим воспитанием, с одной стороны, против которого он начал восставать даже хотя он всё ещё голосовал за Баварскую Народную партию (BVP), когда в январе был студентом в Вюрцбурге — и своими растущими социалистическими, антиматериалистическими, немецко-националистическими и прорусскими чувствами, с другой стороны. Живя в Мюнхене, он работал над драмой под названием «Борьба рабочего класса», и ощущал себя интеллектуально близким к еврейскому поэту — писателю Эрнсту Толлеру, ведущему члену Мюнхенской Советской Республики. Единственное место, где Геббельс предположительно мог мимолётно встретиться с Гитлером, не осознавая этого, была опера, поскольку и он, и Гитлер любили посещать оперы Вагнера.

Социалистические, антиматериалистические и националистические чувства Геббельса и Гитлера, равно как и зарождавшейся DAP, не были очень далеки друг от друга. А вот их отношение к антисемитизму было. Яростный антисемитизм DAP, похоже, был единственной причиной того, почему партия не стала домом для студентов, подобных Геббельсу. Ранее в 1919 году Геббельс написал своей подруге Анке: «Ты знаешь, мне не особенно нравится этот преувеличенный антисемитизм. […] Я не могу сказать, что евреи такие уж друзья мне, но я не думаю, что мы избавимся от них посредством проклятий или пререканий, или даже погромов, и если это станет возможно, то будет очень неблагородно и бесчеловечно».

И всё же, несмотря на продолжавшуюся неприметность DAP, на горизонте для неё был проблеск надежды в зиму 1919–1920 гг., возможно наилучшим образом представленный событием, которое случилось 16 января 1920 г. В тот день, наконец, подошёл к концу судебный процесс над графом Арко, убийцей Курта Айснера.

Приговор, вынесенный в тот день, едва ли был источником ликования на правом политическом фланге, поскольку Арко был приговорён к смерти. Как засвидетельствовал Геббельс, университет Мюнхена в тот день бурлил, после того, как донеслась новость о вердикте, в результате чего многие студенты начали горячо заступаться за Арко. Даже то, как государственный обвинитель процесса восхвалял Арко, показывает, как далеко вправо сдвинулся политический климат за прошедшие месяцы, тем самым создавая возможности для групп и партий на правом фланге. В своей оценке Арко государственный обвинитель был более похож на его защитника, чем на прокурора: «Это был истинный, основательный патриотизм с глубокими корнями, который мотивировал обвиняемого». Он добавил: «Если бы только все наши молодые люди были вдохновлены таким пылким патриотизмом, мы могли бы надеяться быть способными глядеть вперёд в будущее нашего отечества с радостными сердцами и уверенностью».

Даже баварский министр юстиции, Эрнст Мюллер-Майнинген, член либеральной Немецкой Демократической партии (DDP), имел симпатии к убийце Айснера и быстро смягчил наказание сначала до пожизненного заключения, а затем до четырехлетнего срока, который Арко должен был отсидеть в комфортабельной камере в крепости Ландсберг. Во время процесса Арко удалось очаровать половину Мюнхена. Эльза Брукманн, например, находила его «чрезвычайно привлекательным». Бывшая румынская принцесса думала, что «он действовал полностью из благородных побуждений». Брукманн говорила своей матери, что «все говорят о нём только самое лучшее».

DAP не была прямым выгодоприобретателем правого сдвига в баварской политики, который подпитывал выражения симпатии к Арко. Политические и идеологические различия между Арко и