— Ну, в общем, Мел-тян сказала, что я не могу, поскольку у меня есть она и господин-сама, — ответила Фиро мужчине, показывая на меня пальцем.
— Кх… ты что, гарем себе устроил?! — досадно воскликнул учитель Дяди, тоже показав на меня пальцем.
Чего-о? Гаре-ем?? Я? Вот ещё!
— Меня сейчас стошнит!
Он правда думает, что я делаю гарем? Это же надо настолько всё напутать.
Рафталии я просто как отец, остальным рабам из деревни тоже. Фиро я хозяин, с Мелти мы коллеги по работе, а то, что Садина считает меня её возлюбленным — исключительно её дело.
Атла? Она, как и Садина, вьётся около меня, руководствуясь чем-то своим, хотя на самом деле всего лишь рабыня. Боевая.
— Можете… не поднимать эту тему в разговоре с Наофуми-самой? — попросила Рафталия.
Ух, взбесил.
— Во-во, учитель. Не надо парню такое говорить. Ты ему всё настроение испортишь.
— Ну, значит, я могу цеплять твоих женщин, верно?
— Вы пытаетесь вывести Наофуми-саму из себя? Вы заслужили наказание.
Атла ткнула учителя Дяди.
— Гха-а-а-а?! К-какая злая леди!
Ого, крепкий тип.
— Что ты пытаешься сделать с Атлой?! — Фоур попытался врезать учителю Дяди кулаком, но тот чудом увернулся и отпрыгнул.
— Ты что, чокнулся?!
Если ты увернулся от кулака Фоура, то от удара Атлы тем более смог бы!
— Очевидно, я просто ухаживаю за хорошенькими девушками, чтобы с ними развлечься!
— Делал бы ты оружие, кузнец.
— Молчать! Я занимаюсь этим только когда душа попросит!
До чего же он своенравный.
— О, учитель. Я знаю, как тебе поладить с парнем.
— А? С какой стати я должен с ним ладить?
— Потому что это намного лучше, чем твоя непрекращающаяся истерика.
— Ах ты! Эрхарт! Ты ведь мой ученик!
— И именно поэтому я должен вмешаться, раз тебя так понесло. Не очень приятно было узнавать, что ты создавал оружие тех, кто нападал на землю Героя. Может, лучше пойдёшь с нами? Я за тебя словечко замолвлю.
Он что, хочет взять его в Мелромарк? Мне, конечно, не хочется держать рядом таких типов, но...
Учитель Дяди скрестил руки на груди и задумался. Вот уж действительно, никогда не поймёшь, что у него на уме.
— Я примкнул к сторонникам этой повелительницы, передумывать уже поздно. Если ты обещаешь, что после конца шумихи я смогу путешествовать по миру… то я только за!
— Правильный выбор! Ты мне ещё многое не рассказал. И многому не научил!
— Ну и к тому же наверняка я повстречаю много хороших женщин, если пойду с этим типом.
На этом Дядя и его учитель пожали руки. И я увидел, как в глазах Дяди сверкнул огонёк. “Вот ты и попался”, — будто сказал он. Не знал, что он может быть таким подлым. Хотя, с таким-то учителем…
— Ну и конечно же… ты расплатишься со мной за всё хорошее… особенно за те долги, которые на меня повесил, да?
— А?!
Учитель Дяди испуганно посмотрел в лицо Дяде, затем на сцепленные руки. Он попытался сбежать, но Дядя скрутил его и связал.
— Спасибо, парень. Ты помог мне взять его живьём.
— Кх! Отпусти меня, Эрхарт! Я люблю свободу! Я готов петь свободе серенады!
— Перед серенадами ты как следует расплатишься с парнем и его друзьями за всё, что натворил! Я верю, что твоими золотыми руками можно спасти любой мир и любой магазин оружия!
— Мне не нужен мир, мне нужны бабы-ы-ы-ы! Пусти! Я хочу гуля-а-а-а-ать!
Дядя разузнал, где в городе кузница, и потащил туда упирающегося учителя. Я, конечно, не уверен в нём… но думаю, Дядя его приструнит.
— С какой необычной личностью мы познакомились, — высказалась Рафталия.
— Надеюсь, много общаться не будем. У нас есть Дядя-оружейник и дядя Имии, кузнецов хватает.
Обойдёмся без прохвостов.
— Однако он действительно спас нас.
— Это да…
Щит и Катана Камня Воли Сакуры… Наши враги умеют ослаблять Героев, но учитель Дяди разбирается в оружии, которое может обходить их ограничения. Поэтому мы вряд ли обойдёмся без его помощи в деле свержения правительства Кутенро.
— Так, ну а теперь… поскольку мы сделали первый шаг в захвате Кутенро и воссоединились, можно немного расслабиться.
— Да… — выдохнула Рафталия. — Боюсь, впереди много трудных дней, но мы должны их пережить.
— Ага. Мы приближаемся к тайнам твоего происхождения. Мне даже интересно становится.
Меня берёт приятное любопытство при размышлениях о том, откуда взялась моя дорогая дочка Рафталия. Хотя, конечно, я печалюсь, когда слышу о её покойных родителях.
— Эх… Только тогда и вы расскажите мне о вашей семье и вашем происхождении, Наофуми-сама.
— А? Но я родился в ничем не примечательной японской семье, — ответил я, а затем подумал получше.
С точки зрения Рафталии, Япония — параллельный мир. В нём есть компьютеры, манга и много других вещей, которые она просто не поймёт.
— Я хочу знать всё! — воскликнула Атла. — Мне интересна и семья Наофуми-самы, и родословная, и всё без исключения! Как вы жили в детстве, кто был вашей первой любовью, чем вы питались, с кем дружили и так далее!
Ну уж нет. Она со своими словами уже на маньяка похожа. У Фиро есть душевнобольной воздыхатель Мотоясу, а у меня, видимо, Атла. Правда, у неё самой тоже есть — сисконщик Фоур.
Интересно, если я сейчас начну ухаживать за Фоуром, внимание Атлы переключится на него? С этой мыслью я посмотрел в спину Фоуру. Тот вздрогнул, выпрямился и заозирался.
