— Что скажешь, Атла?
— Подтверждаю — сила Лисии-сан развеяла зловещее Ци, но… её источник всё ещё остался.
— Я… Ради тех, кто верит в меня, я…
Ицуки стоял, не желая сдаваться. Упорный тип.
Тут, однако, появился подручный работорговца и шепотом мне кое-что сообщил.
— Ага. Ицуки, мы выяснили, где ты остановился. Ты нам больше не интересен, мы отправляемся туда. Я не собираюсь сражаться со слабаком, которому даже Лисия не по зубам.
Подручные работорговца и тайные гильдии Зельтбуля перерыли весь город.
И напали на след. Осталось устроить набег и повязать всех, с кем Ицуки имеет дело.
— Я вам не позволю!
Хм… впрочем, почему бы не сказать ему в лицо?
— Ицуки… предлагаю на правах сочувствия.
— Что?!
— Если ты правда веришь, что твои союзники за справедливость, проводи нас сам. Я знаю, куда идти, но предлагаю тебе проводить нас.
— Вам меня не обмануть! Вы надеетесь таким образом арестовать принцессу Малти!
— Ицуки! — крикнул Рен. — Ты слушаешь россказни одной из сторон и думаешь, что знаешь истину? Какая же это справедливость?
— Я… я не… — замялся Ицуки.
Видимо, сказывается потрясение после проигрыша Лисии.
— Ты ведь знаешь, как в играх работают квесты, где нужно выяснить, кто прав?
— …
Мы разговариваем с ним искренне. Поэтому и Ицуки задумывается о том, не пойти ли на компромисс.
Может, он думает, что нам что-то известно.
Впрочем, мы всё ещё не можем просто схватить его и притащить в деревню.
Кстати, я пока до сих пор не понимаю, зачем Ссуке понадобилось предавать Мотоясу и обманывать Рена.
Чего она добивается?
— Ицуки, Ссука преступница. Как ей расплатиться за свои грехи? Или, если на то пошло, как доказать невиновность? По-твоему право на справедливость можно заслужить только в бою?
— К-конечно, нет!
— Я согласен, чтобы её судили. Если Ссука действительно работала в интересах государства, Королева наверняка её помилует.
Если бы Ссука уже предала Ицуки, у него пробудилось бы еще одно Проклятие, как у Рена.
Но он не использовал проклятые навыки подряд. Его раны пока неглубокие, мы ещё можем успеть.
Я посмотрел на Лисию.
«Ицуки пока ещё готов нас слушать. Ты должна помочь ему, пока отчаяние не захлестнуло его, как Рена», — сообщил я взглядом. Лисия кивнула.
— Хорошо, будь по вашему. Я докажу, что принцесса Малти и мои спутники ни в чём не виноваты!
Ицуки согласился закончить бой и проводить нас на свою базу.
— Н-не может быть…
Ицуки привёл нас к укрытию, о котором рассказывал подручный.
Поселился он в тихом полузаброшенном квартале — редкость для Зельтбуля.
Уже внутри мы узнали, что у этого здания есть тайный выход в канализацию.
Ну и вот.
Заходим мы внутрь, а Ссуки и след простыл. Один только мусор валяется, словно накануне тут была знатная попойка.
Повсюду грязь… и запах бухла.
— У-уверен, они просто отлучились, а вовсе не сбежали при вашем приближении.
— Опять выдаёшь желаемое за действительное? Хм-м? А что это за записка на столе?
Почерк совсем как в письме, которое оставили Рену. У меня дурное предчувствие.
Причем под запиской целая кипа бумаг. Как же мне не хочется читать…
— Ицуки, письменность этого мира знаешь?
Записка написана на мелромаркском.
В очередной раз убеждаюсь, что почерк у Ссуки отвратительный. Она все буквы коверкает.
Королева и Мелти пишут изумительно, но у Ссуки почему-то ни грамма изящества.
— Нет, Наофуми. Ведь вы никогда не делились способностью понимать чужие языки!
— Что за чушь?! На, Рен, прочитай. Или Лисия, мне всё равно. Кстати, Ицуки, попроси Лисию, она тебя научит. В научных вопросах она настоящий монстр, Герои ей и в подмётки не годятся.
— Уа-а-а-а?! — протянула Лисия, когда я назвал её монстром.
Трудно поверить, что это она только что сражалась, словно супергерой.
— Наофуми-сама, вам не помешало бы выражаться потактичнее… — сделала замечание Рафталия.
Я и сам думаю, что переборщил.
Но извиняться не буду, чтобы не терять лицо.
— Гм-м. «Нектар, который мы могли из тебя высосать, почти закончился, так что пора уходить. Будучи бедными и несчастными, мы с удовольствием забрали все деньги, которые ты приносил с турниров. Большое спасибо, что спонсировал нашу бедную, несчастную компанию, вынужденную жить ужасной рабской жизнью из-за Щита».
Чем дальше читал Рен, тем сильнее морщился.
Ну, ему она примерно такую же записку оставила.
Кстати, зачем она так делает? Её что, убьёт болезнь, если она не напишет очередную порцию гадостей?
Рен взял в руки следующую бумагу.
— «Маруд и его люди тоже от тебя устали. Неужели ты не понимаешь, что их страшно бесит, когда ты высокомерно отдаёшь указания? Я еле сдерживала смех, глядя, как ты в одну минуту без конца твердишь о справедливости, а в другую — послушно проглатываешь всю ложь, которой мы кормили тебя с ложечки». Наофуми, я точно правильно читаю?
Судя по Рену, он с трудом сдержался, чтобы не порвать записку в клочья. Я взял у него бумагу.
— По-моему, более-менее правильно. Конечно, на местном языке некоторые выражения звучат иначе, но смысл у них именно такой.
Третью записку взял я, поскольку Рена уже трясло от гнева.
— «Постскриптум: мне не нравятся ни твоя слабость, ни внешность, ни рост, ни характер. Если любишь — убей Щита. Тогда мы, так и быть, встретимся снова. Хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо. Кстати, всё остальное — мой прощальный подарок. Счастливо выплачивать»… БЕСИ-И-И-И-И-ИТ!!!
