— Понятно… Если хочешь, чтобы я взял ее живьем, собери о ней как можно больше сведений.
— Разумеется.
— …Кстати, вы не клеймите преступников рабской печатью?
— Клеймим, однако тюремный надзиратель, считавшийся их владельцем, тоже погиб во время нападения Лингуя.
А-а, понятно. Нет больше того, кто мог бы наказать их через печать.
Как-то много мороки привалило!
— Есть и более старая причина, по которой я прошу вас захватить ее живьем.
— Какая?
— Выражаясь предметнее, она инструмент, способный предотвратить войну. Своего рода жертва, которую мы могли бы принести, оторвав от сердца.
Она прямым текстом назвала Ссуку «жертвой». Может, как раз поэтому та держится подальше от замка?
Хотя, что это я… королева ведь не злодейка. Она наверняка предпочитает мирные методы, не прибегающие к насилию.
Потому что иначе зачем тратит столько усилий, чтобы успокоить меня?
— Она искренне, всеми фибрами души ненавидит такую участь. Настолько, что корчится от одной мысли, решительно отказывает, молит о пощаде и сбегает из замка без задней мысли. От такой судьбы ее спасло лишь согласие сопровождать Героев.
— Ого… то есть, теперь она отказалась от спасения?
Вот ведь дура. Паразитировала бы на Мотоясу спокойненько.
— Само описание наказания, которое ее ожидает, способно вынудить знатную женщину наложить на себя руки… иными словами, оно хуже смерти.
Хм… вроде и хочется узнать о чем она, а вроде и лучше такие вещи не знать.
— Никакие угрозы не действуют на нее лучше этой. Правда, на этот раз угрозами она не отделается.
— Ладно-ладно. В общем, я постараюсь по возможности захватить ее живьем, а ты за это сверху приплатишь.
— Иного выхода нет. Как родитель, я предпочту согласиться с вашим мнением о том, что главное — не дать ей ничего натворить.
Королева кивнула и отдала приказ подчиненным.
Ссуку объявили в розыск живой или мертвой.
Сложность в том, что она с Реном.
Остается надеяться, что он не возглавит по глупости вражеские силы.
Глава 11. Собака в набедренной повязке
Поговорив с королевой, мы вернулись в деревню…
— С возвращением, братец! — встретил меня голосом Кил щенок в набедренной повязке, и я решил, что глаза играют со мной злую шутку.
С учетом внешности я бы отнес щенка к сибирским хаски.
Густая шерстка с головы до пят покрывала тело примерно 80-сантиметровой высоты.
В щенки я его занес потому, что и лицо, и многие другие детали никак не вязались с образом взрослой собаки.
Итак, щенок носил набедренную повязку и горделиво стоял на задних лапах.
— К… Кил-кун?
— Ну ты…
— Хе-хе, клево же? Это меня сестрица Садина научила.
Кил с гордостью выпятила грудь… Однако остальные жители деревни явно не разделяли ее радости.
Что клевого в том, что ты превратилась в домашнее животное?
Тебя жалко уже за то, что на щенка похожа.
Я так понимаю, ее научили превращаться в зверочеловека, да только человеческого в ней почти не осталось, одно собачье.
Садина смотрит с гордостью в глазах.
Бесишь. Дико бесишь.
— Я разглядела в Кил-тян способности и научила.
— Способности, значит…
— Какой Кил-кун миленький! — Лисия взяла Кил на руки и принялась гладить. В последнее время она почти не попадается мне на глаза, но сейчас у нее, видимо, перерыв в тренировках.
Как я понимаю, в последнее время она постоянно тренируется прямо у Бабульки.
Даже когда я поручил ей собирать информацию о колизее, она все равно выкраивала время на обучение. Сама Бабулька заявляла, что опыт битв в ином мире поможет таланту Лисии раскрыться.
И я обеими руками за то, чтобы Лисия научилась управлять той силой, которую показывала в битвах с Кё.
— А-а! Отпусти, сестрица Лисия! — требовала Кил, но Лисия и не думала прекращать.
Я ее понимаю. Сам бы с радостью потискал Кил-щеночка.
— И что? Много у нас в деревне тех, кто может превращаться в зверей? И как это на характеристики влияет?
— Эффект зависит от расы, но как правило характеристики вырастают. Например, как у меня.
— Ага…
— Но эта способность встречается крайне редко. В деревне ей почти никто не обладает.
— Ясно. А Рафталия?
— Нет, Рафталия не может.
Если бы у Рафталии была зверочеловеческая форма… она бы превращалась в Раф-тян?
Или в ту форму, которая стала прообразом сигараки.
Я так долго смотрел на Рафталию, что она поморщилась.
— Вы думаете о чем-то оскорбительном? Полагаете, я в зверочеловеческой форме выглядела бы как Раф-тян?
— Это правда, братец? — задумчиво поинтересовалась Кил.
Я картинно отвернулся, делая вид, что не понимаю их.
— Ох, неужели настолько приятно? — спросила Атла, объявившаяся на пару с Фоуром.
— Да-а, Кил-кун такой милы-ый.
Неудивительно, что Атла озадачена — она лишь слышит Кил, но не видит, как она выглядит.
— Я не милый! Я крутой!
— Нет уж, сейчас ты скорее миленькая. Настолько, что можешь потягаться с Раф-тян, — буркнул я, и Кил почему-то сникла.
— Раф-раф, — Раф-тян прибежала на шум и встала рядом с Кил.
Вот они — символы нашей деревни.
Не Фиро же.
— Но… я думал, буду казаться крутым…
— Тогда сиди в обычной форме.
Хотя и она скорее милая — сказывается женственное лицо.
Садина мерзко ухмыльнулась, а затем всех огорошила:
— Кстати, у Фоур-тян способности есть.
— Талантливый попался Альпиец.
