Стандарты справедливого правосудия - [207]
Процедура досрочного прекращения полномочий судей также вызывает много вопросов с точки зрения не только его обоснованности, но и наличия информации об этом. Одной из основных проблем, которые называют эксперты, является выборочность привлечения к дисциплинарной ответственности. Как указано в докладе, подготовленном Международной комиссией юристов, «квалификационные коллегии не производят впечатления сильного органа и не могут защитить судей от произвольных решений. Принимаемые ими решения часто продиктованы председателями судов, а сам порядок отстранения от должности иногда является простой формальностью с целью смещения судей, вызвавших недовольство вышестоящих лиц»[489]. Так, дисциплинарные взыскания нередко налагаются на судей за критические замечания в адрес руководства суда и органов судейского сообщества, а также за действия, идущие вразрез с полученными указаниями, например за отказ в избрании меры пресечения в виде ареста или в продлении срока содержания под стражей. Два излагавшихся выше постановления Конституционного Суда РФ и Европейского суда иллюстрируют как раз этот аспект.
С 12 марта 2010 года начал действовать новый специализированный федеральный суд, рассматривающий дела по жалобам на решения квалификационных коллегий судей о досрочном прекращении полномочий судей, — Дисциплинарное судебное присутствие (ДПС). Он состоит из шести судей (трое от Верховного Суда и трое от Высшего Арбитражного Суда). Пока нельзя однозначно сказать, насколько данный судебный орган будет эффективным, но сама его организационная структура вызывает определенные нарекания экспертов. В частности, он состоит из судей, работающих на постоянной основе в составе других судов и по этой причине находящихся в таких же, как и другие судьи, взаимоотношениях с председателями судов. Это не гарантирует временно работающим в ДПС его членам независимость от давления при решении персональных судейских дел, тем более при рассмотрении обращений в ДПС со стороны председателей Верховного и Высшего Арбитражного судов, и, соответственно, уменьшает вероятность вынесения независимых решений. Кроме того, у судей будет меньше возможностей обжаловать решения о наложении дисциплинарного взыскания, так как решение Дисциплинарного судебного присутствия является окончательным и обжалованию не подлежит. Это в значительной мере снижает положительный потенциал нового образования[490].
Следует отметить, что все названные проблемы эксперты напрямую связывают с полномочиями председателей судов, которые имеют «три рычага воздействия на судей: дисциплинарные взыскания, продвижение по службе и карьерный рост, а также распределение льгот и поощрений»[491]. (Здесь следует отметить, что информация об этих рычагах, как правило, недостаточно отражена в открытых материалах.) В то же время сами судьи беззащитны перед председателями судов и органами судейского сообщества, чьи полномочия, как уже отмечалось, по новому законодательству не только не были ограничены, но и, напротив, расширились.
К сожалению, в силу изложенных обстоятельств российская судебная система не отвечает требованиям институциональной транспарентности: процедуры отбора и назначения судей, их карьерного роста, а также лишения их статуса непрозрачны не только для общества, но и во многих случаях даже для самой судейской корпорации.
В заключение хотелось обратить внимание еще на один документ — Рекомендации Киевской конференции БДИПЧ ОБСЕ по вопросам независимости судебной власти в странах Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии[492]. Эти страны имеют общие проблемы, поскольку в той или иной мере отталкиваются в своем развитии от унаследованной из советского периода правовой системы и после распада Советского Союза вынуждены преодолевать нередко одинаковые трудности в процессах учреждения и становления независимых институтов судебной власти. Сформулированные в Рекомендациях подходы основаны на международных стандартах ответственности и независимости судей, включая вопросы их отбора и назначения судейской карьеры, порядка прекращения их полномочий, организации и самоуправления судейского сообщества, роли председателей судов, распределения дел, финансирования судебной системы и т.д. Реализация этих подходов могла бы обеспечить такие принципы в деятельности каждого судьи и судебной системы в целом, согласно которым любые действия судьи должны поддерживать веру в честность и авторитет судебной власти (Integrity), соответствующие действительно независимому ее статусу и адекватные необходимому кредиту доверия к судебной власти со стороны граждан.
Поскольку именно институциональные вопросы составляют ядро материалов, разработанных на Киевской конференции БДИПЧ ОБСЕ, здесь уместно привести обращение организаторов и участников конференции к правительствам стран-участниц. В нем, в частности, обращается внимание российских институтов государственной власти на те международные стандарты, ориентируясь на которые можно решить проблемы институционального оформления и институциональной транспарентности в судебной системе, поставленные в государственных программах ее развития в России, принятых до 2012 года.
