Станция-2 - [17]

— Это повышает наши шансы без проблем добраться до ближайших из них и улететь к чёртовой матери отсюда, — воскликнул Оуэн.

— Нет, это плохая идея, Бен! — заявила Самана. — Люки на некоторых из них открыты. Где гарантия, что эта зараза не пробралась уже в каждый из них и не обосновалась там.

— Сразу во всех она ведь не может быть!

— Почему? А вдруг эта тварь умеет разделяться! Мы ведь ничего не знаем про неё, что это вообще такое, и откуда оно родом.

Пятеро астронавтов заспорили, но, в конце концов, решено было кому-нибудь попробовать добраться до пункта связи и доложить о ситуации на Землю, ведь предыдущий канал трансляции прервался ещё до того, как началась экстренная транспортировка барокамеры к шлюзу. В любом случае, во всех Центрах комических полётов должны узнать, что здесь творится.

— Эй, кто тут есть… в эфире! — внезапно раздалось в наушниках экипажа.

Появившийся в интеркоме голос Ерохина узнали все. Звук периодически прерывался, но разобрать слова было можно.

— У меня микрофон бар…хлит, ответьте!

— Сергей, ты где находишься? Как у тебя дела? В каком ты отсеке? — посыпались возбуждённые голоса выживших астронавтов.

— Я в большом вертикальном российском сегменте, заперся здесь, как только поступил сигнал опасности.

— Ну, вот, хоть кто-то из нас успел сделать всё как надо, — проговорил негромко Фанг Шан.

Между тем Ерохин продолжал:

— Незадолго перед тем, как клякса выбралась наружу, Илья отправил меня сюда и приказал найти жидкий азот, чтобы попробовать заморозить пришельца. Подозреваю, что ещё тогда он понял, что нам грозит опасность, и отослал меня с глаз долой. Кстати, что с ним? Я не слышу его в эфире.

Повисла тишина. Никто не произнёс ни слова.

Тогда вышедший в эфир российский космонавт поведал о том, как безуспешно провозился с поисками баллона, а потом услышал крики и сбивчивые переговоры в эфире.

— Я сразу понял, что это не шутка, и забаррикадировал шлюз, ведущий в коридор с развилкой Х-4. На нашем командном центре есть пульт внешней связи. Как только появится возможность, я сразу же запрошу разговор с ЦУПом, надо лишь подождать выхода из слепой зоны.

— Сергей, мы думаем, что Махновский стал первой жертвой пришельца, — негромко сказала Саманта. — Именно на него она набросилась в первую очередь

— Илья… он погиб? — факт этого события потряс Сергея. Не хотелось верить, что это так.

— Да, он был там, когда раскололось стекло капсулы, — негромко пробормотал Оуэн, — похоже, эта штука уже убила двоих…

— Послушайте, — снова заговорил Ерохин, когда прошла первая волна шока, — здесь у меня некоторые перебои с электроникой. Оборудование ведёт себя очень странно.

— Но должно быть всё исправно, — проворчал Фанг Шан. — В чём именно проблемы?

— На пульт передаётся изображение с камер, расставленных по всей станции, — ответил русский космонавт. — Некоторые я смог подключить, но остальные барахлят.

— Возможно, это произошло в результате аварии на солнечном блоке, — предположил Фанг Шан.

— У меня другое предположение. Не посчитайте это бредом…

— Что именно ты заметил, Сергей?

— Я видел как в нескольких отсеках, где заметил движение того самого существа, появлялся какой-то странный налёт на стенах и проводке. Почему-то именно из этих отсеков поступает искажённый сигнал с камер, и я уверен — это неспроста.

— Этого ещё не хватало, — проворчал Мохандес.

— Чёртова тварь… — Фанг Шан с сожалением вздохнул, — этот троянский конь передушит нас, как цыплят, если мы ничего не предпримем.

В эфире интеркома возникла короткая паника, испуганные обитатели станции принялись обсуждать происходящее. Мохандес оказался одним из тех, кто пытался сохранить хладнокровие.

— Ты сейчас в каком отсеке? С1? — вопрос индуса прозвучал, скорее, как утверждение. — Можешь потом, когда выйдем из слепой зоны, сделать так, чтобы в земном Центре управления могли слышать нас, а мы их?

— Попробую, — послышалось шелестение и клацанье, это Сергей застучал по пульту, пытаясь дрожащими пальцами настроить аппаратуру связи. — Кажется, есть контакт!

* * *

В стене снова что-то зашуршало. Ивон Полин вздрогнула, потому что в тишине отсека неожиданный скребущий звук прозвучал резко и пугающе.

«Не будь дурочкой, — успокаивала она себя. — Все люки перекрыты, эта мерзкая „клякса“ сюда ни за что не пролезет».

Астронавт поёжилась и ещё раз посмотрела в иллюминатор, отделявший её от внешнего коридора. Она боялась, что опять увидит плавающее посиневшее тело своего коллеги, но то куда-то исчезло. Шорохи вроде бы прекратились, и девушка позволила себе немного расслабиться, чтобы поразмыслить.

«А что если эта тварь уволокла труп и что-то с ним делает? — Ивон поёжилась, представив себе жуткую картину поедания пришельцем трупа Оберона. — Есть ли шанс, что другие астронавты смогут добраться до других спасательных модулей, не преследуемые по пятам, как это произошло с Паскалем? Что там Ерохин говорил про жидкий азот? А если и вправду попытаться заморозить это существо и выбросить наружу?»

Девушка оглянулась в дальний конец жилого отсека, где тремя секциями дальше находился крайний шлюз. У неё возникло дикое желание броситься туда, сесть в спускаемый аппарат, и на всех скоростях лететь отсюда прочь, куда глаза глядят.