Стань неуязвимым. Как обрести ментальную броню, научиться читать людей и жить без страха - [97]

«Только не смотри, только не смотри, пожалуйста!» – повторяла я про себя. И тут – вот черт! – он посмотрел.

– Эй! – воскликнул президент, остановившись прямо передо мной. – А кто у нас там?

Командир отряда посмотрел на меня с таким выражением, будто готов был зажарить меня вместе с ребрышками. Разумеется, президент шагнул вперед и открыл дверь кладовки. Кухонные работники высыпали наружу, как клоуны из цирковой машинки, и у каждого на лице сияла восторженная улыбка от встречи с президентом.

Я живо построила всех в очередь, обеспечив президенту некоторую свободу маневров, а нам – возможность создать хотя бы некое подобие защиты. Клинтон по очереди приветствовал каждого из них. Лица их светились от радости. Он спросил, как их зовут, откуда они, чем занимаются в отеле. При этом, вопросы, которые он задавал, не были дежурными любезностями.

Я не переставала поражаться его щедрости и великодушию. Как часто в жизни мы думаем о личных интересах и временных ограничениях – Клинтон же научил меня тому, как важно порой замедлить бег. Глядя на него, я поняла, что мое личное время – не самая главная ценность в жизни, и я вполне могу уделить его хоть немного тем, кто меня окружает каждый день. Только через искренний интерес к другим людям, желание узнать об их прошлом, их жизни, такой отличной от нашей, – можно развить в себе эмпатию и способность сострадать.

Принято считать, что великодушие и щедрость – это способность отдавать деньги, но только благодаря Биллу Клинтону я поняла, что такое – щедро дарить свое время.

Хиллари Клинтон: Сила духа

Все мы – агенты Секретной службы, курсанты Полицейской академии Нью-Йорка и личный персонал Хиллари Клинтон – собрались на оцепленном переулке Нью-Йорка для проведения краткого инструктажа. На языке Секретной службы «движением» называется физическое перемещение защищаемого объекта с одного места на другое – будь то переход из резиденции в кортеж, из восточного крыла в западное или проход вдоль линии заграждения. Но на этот раз «движение» было другим – особенным.

Бывшая первая леди Соединенных Штатов Хиллари Клинтон собиралась присоединиться к нью-йоркскому гей-параду. На моей памяти, она была единственным человеком под защитой агентов Службы, решившимся на подобный шаг. Мы в последний раз прогоняли план безопасности, прежде чем вслед за ней присоединиться к параду. Меня назначили сопровождающим водителем. Я должна была в буквальном смысле прикрывать ее «пятую точку», неотступно следуя за ней в одном из пикапов Секретной службы. В случае ЧП я должна была спасти нас обеих от нападения злоумышленников, быстро посадить миссис Клинтон в машину и покинуть опасный участок.

Все присутствующие беспокойно переглядывались: неужели мы и вправду позволим ей влиться в ряды демонстрантов? И где – в Нью-Йорке! Вместе с тысячью – нет, десятками тысяч людей? Не зная, где может притаиться угроза, кто может прятать оружие и как обуздать толпу, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля. Нас было всего несколько человек, вся надежда была на Полицейское управление Нью-Йорка – которое нередко нас выручало. Мы прикрывали Клинтон, а они – нас. Лица у всех были мрачные и хмурые: не стоило даже думать о том, чтобы отговорить ее от этой затеи – это было бесполезно. Она намеревалась принять участие в параде любой ценой. «О боже! – пронеслось у меня в голове. – Нас ждет настоящее безумие!» Быстро натянув пуленепробиваемый жилет, я прыгнула на водительское сидение черного внедорожника «Шевроле» и завела мотор. «Поехали», – сказала я вполголоса. И мы двинулись вперед – она вместе с парадом, я вслед за ней, пристально всматриваясь в толпу в поисках потенциальной угрозы. На протяжении всего действа я была супербдительна и постоянно настороже. Зато миссис Клинтон – как всегда, спокойна, собрана и уравновешена. Она с улыбкой махала рукой всем, кого видела в этом море ярких цветов и веселья, и люди кричали и махали ей в ответ. Трансвеститы в сверкающих платьях и гламурных париках свистели ей вслед: «Вперед, красавица!» и «Королева!». Было очевидно, что Хиллари наслаждается этим моментом, и толпа вместе с ней. На дворе было начало нового тысячелетия – тогда подобные акции еще не приобрели популярность у политиков. Геев в основном критиковали и чурались. Гей-парады еще не стали частью массовой культуры. Но бывшая первая леди всегда делала то, во что верила. Она пришла туда, потому что захотела. Потому что ей было важно продемонстрировать свою поддержку и солидарность по отношению к тем, кто в них нуждался. И как бы ни пугала меня эта непредсказуемая толпа, это было одно из самых крутых заданий за всю мою карьеру. Когда она прошествовала, зрители, увидев, что я неотступно следую за ней, живо переключились на меня:

– О-о-о-о, подруга! Включи свою темную сторону!

– Давай-давай, секретный суперагент!

– Не давай в обиду нашу Хиллари!

Я изо всех сил старалась сохранять невозмутимость, но наконец не выдержала и улыбнулась. Я гордилась тем, что присутствую при этом событии, что участвую в ее жизни, что вместе с ней несу людям ее послание. Для того, что она сделала, понадобилась недюжинная сила духа. И под этими словами я подразумеваю не только храбрость, позволившую ей выйти к людям. Я говорю обо всем, что она сделала. Из первой леди она превратилась в сенатора, потом в госсекретаря и кандидата в президенты, и все это время ей приходилось существовать в жестком мире политики, в мире, где женщина, осмелившаяся взять неизведанную вершину, становилась мишенью нападок. За всю карьеру я не видела никого, кто стал бы жертвой такой неприкрытой жестокости. Большинство из нас на ее месте предпочло бы уйти домой, закутаться в плед и заглушить боль ведерком мороженого – но Хиллари поступила наоборот. Она поднялась на сцену перед тысячами людей и произнесла речь. Ее непоколебимая решимость действовать наперекор общественному мнению не знает равных.