Стань моей судьбой - [10]

– Я бы не удивилась.

– Но мне и в голову не пришло. Конечно, она появилась в подходящее время, но если так совпало, то грех не воспользоваться удобным случаем. Знаешь, мне надоело смотреть на это платье. Хочешь, помогу тебе его снять?

Валери сложила руки на груди.

– Ты же сказал, что не применишь силу.

– В этом нет необходимости. Ты сама придешь ко мне.

– Я ухожу. – Ее голос дрогнул.

Шелдон не стал ее удерживать, когда она направилась к двери, и мягко повторил:

– Ты придешь ко мне. Потому что иначе...

Валери остановилась и резко обернулась.

– Что – иначе? Пожалуешься моей матери? Ты становишься смешон, Шелдон.

Он покачал головой.

– Если ты не придешь, то пожалеешь об этом. Пожалеешь об упущенном.

Он шагнул к Валери и положил руку на ее грудь. Валери напряглась и задрожала. Ее сердце колотилось под его ладонью.

– Хочешь ты того или нет, но у тебя есть аппетит, дорогая. И я намерен стать тем мужчиной, который удовлетворит его.

4

Что же такое он сделал с ней? Кожа в том месте, где лежала его ладонь, горела, словно обожженная клеймом. Коридор, по которому Валери бежала к своей спальне, качался, а пол уходил из-под ног. Мысли путались.

С самого начала Валери знала, что Шелдон – крепкий орешек, но полагалась на данное им слово. Только теперь ей стало ясно, что ее муж – змей, что он до поры до времени скрывал свои истинные намерения и заявил о них лишь тогда, когда опутал ее цепями заключенной сделки.

«Я хочу, чтобы мои дети»...

Валери передернуло. И как только ей удалось сохранить самообладание и еще отвечать на его вопросы.

Он сказал «мои дети». Не «наши дети». Вот что ее так уязвило. Хотя, конечно, скажи он иначе, это ничего не изменило бы. Как бы ни сложились обстоятельства, вынашивать его ребенка Валери не собиралась. Даже если бы Шелдон притворился, что питает к ней романтические чувства, ее решимость осталась бы непоколебимой.

Тем не менее произнесенная им фраза лишь подтвердила, что Валери знала давно: для Шелдона она не более чем средство достижения цели. Его точно так же устроила бы любая другая женщина, способная выписать ему пропуск в высшее общество, готовая стать матерью его детей.

Дети. Ну и наглец!

Но, сказала себе Валери, Шелдон допустил одну ошибку. В своей непоколебимой самоуверенности он решил, что достаточно ему поманить меня пальцем, и я упаду в его объятия, как перезревшая груша на ладонь садовника. Он отказался от использования единственного средства, которое могло бы дать ему, чего он хотел. Шелдон с презрением отбросил даже саму мысль о насилии.

«Ты придешь ко мне»... Вот где он ошибся. Валери не могла представить ситуацию, при которой ей могла бы показаться приемлемой мысль о том, чтобы стать настоящей женой Шелдона. Добровольно согласиться исполнять супружеские обязанности? Нет, это уже не комедия, а фарс.

Время, когда Макинрой мог диктовать свои условия, давно прошло. Ей нужно лишь четко определить план действий.

Валери все же уснула, снова и снова приказывая себе проснуться пораньше и спуститься вниз прежде, чем встанет Камилла. Что бы там ни говорил Шелдон, это не так уж и трудно. Ее мать тоже любит понежиться утром в постели. Тем более с учетом разницы во времени между Ванкувером и Бриджпортом, Камилле потребуется еще несколько дней для адаптации. Не исключено, что она проспит до полудня.

Но то ли организм нуждался в отдыхе, то ли где-то в середине ночи подсознание решило проигнорировать отданные разумом распоряжения. В результате, когда Валери протерла глаза, все уже были на ногах. Первое, что она услышала, был голос Шелдона у двери ее спальни. Удивленная и встревоженная, Валери села, чувствуя, как колотится сердце. Он никогда раньше не подходил к ее комнате. Явиться сюда после вчерашних невероятных заявлений...

– Я возьму поднос, Гордон, – говорил Шелдон. – Доброе утро, Камилла. Валери, конечно, захочет, чтобы вы вошли, но позвольте мне сначала убедиться, что она хотя бы надела сорочку. Мы немного... ну, вы понимаете...

Валери схватила первый попавшийся под руку предмет – им оказался телефон, – но тут же разжала пальцы, понимая, что, дав волю гневу, только осложнит ситуацию.

Дверь открылась.

Шелдон, уже успевший одеться для работы – черные брюки и пиджак, – пятясь, вошел в комнату с подносом в руках и ногой захлопнул дверь. Потом повернулся и посмотрел на жену.

Валери не успела подтянуть сползшую с плеча атласную пижаму, но, остро ощутив эту частичную наготу, решила не выдавать смущения и лишь немного поправила сбившееся одеяло.

– Тебя не приучили стучать? Или ты надеялся застать меня в неприличном виде?

– Я подумал, что твоя мать воспримет это как должное. – Шелдон поставил поднос на край кровати и сам опустился рядом. – А что касается твоего вида, то выглядишь ты сегодня очень аппетитно.

– Как мило с твоей стороны обратить на это внимание. Однако давай не будем отклоняться от темы. – Валери говорила негромко, но зато с изрядной долей язвительности. – Я рада, что мы поговорили вчера по душам, и, надеюсь, ты не станешь мешать мне. Я не хотела, чтобы мама знала об этой комнате, а ты при первой же возможности выдал меня!