Стамуэн - [76]

Сонливость навалилась незаметно, и утомлённые глаза закрылись. Но, подремать не удалось, примчался неутомимый ослик.

— Ты пощипал травы? — сонно спросил Заннат.

— Ну что ты?! — возмутился ослик. — Как я могу! Я ведь уже ел сегодня, а у тебя и крошки не было во рту! Мы же партнёры! Слушай, я нашёл место, откуда течёт ручей! Ты не поверишь! Он течёт из-под скалы!

— Ну и что?

— Да ничего…

Ослик уселся и попытался почесать за ухом задней ногой. Ничего не получилось и он с сожалением опустил копыто.

— Пора нам возвращаться, — забеспокоился Заннат. — Мардж, наверно, злится. Да и есть хочется.

Он повернулся вокруг себя, чтобы осмотреться. Пейзаж уже начинал утопать в закатном свете. Тёмная масличная роща, раскинувшаяся вдали, приобрела в лучах усталого светила цвет тёмной меди. Извилистая лента дороги была пустынной. Жара спадала — вечер нёс прохладу.

— Давай-ка торопиться. — и Заннат вскинул на плечо увесистую вязанку. Но, ослик и не подумал тронуться с места. Он посмотрел на закат, перевёл взгляд на далёкие западные городские ворота.

— Боюсь, партнёр, что мы с тобою слишком заигрались, — сказал он. — Мы не успеем до закрытия ворот, как бы ни спешили.

— Что же делать? — встревожился Заннат.

— А ничего, — усмехнулся ослик. — Переночуем здесь. Всё равно Мардж не станет печь тебе лепёшки поздно ночью. Проспим тут до утра.

Заннат подумал о чёрствой лепёшке, и в желудке у него снова заурчало. Если бы у него была самая засохшая в мире лепёшка, даже из прокисшего теста, он бы сгрыз её, запивая водой из этого прекрасного ручья. И это был бы самый лучший в мире ужин.

Глава 19. Али-баба

Спать уже не хотелось. Заннат оперся спиной о вязанку и устремил взгляд к линии горизонта. Чего ему искать, куда спешить? Раньше он ни минуты бы не усидел на месте, так много было занятного вокруг. Теперь его глаза бесцельно скользили по бескрайней пустоши. Так же безучастно он отметил движение вдали.

Ослик повозился. Откинув копытом пару-тройку камней, устроился поудобнее. Его беспокоило, что он никак не может свернуться клубком.

Потянуло вечерним ветром. Где-то недалеко вспорхнула и затянула немелодичным голосом заунывную песню невидимая ночная птица. Ночь ещё не наступила, но бесконечные тени исполосовали помутневшую, потерявшую чёткие очертания, вечернюю землю.

Пронёсся свежий порыв, земля словно вздохнула. Трещали цикады, шуршали мыши, проплыла, словно кисейный шарф, нежная струя аромата. Пахло выгоревшей травой.

Заннат перевёл глаза. Нет, он не ошибся: движение действительно было. Теперь стало видно, что это спешит припозднившийся караван. Бедные путники! Они не попадут в город, ведь ворота уже закрыты. Они разобьют в поле лагерь, разожгут костёр. Они будут ужинать, запивая изысканную восточную снедь каким-нибудь необыкновенным напитком, вкуса которого Заннат, скорее всего, никогда не узнает. А потом заведут долгие ночные разговоры, чтобы не заснуть из опаски грабителей. И так до рассвета будут рассказывать свои удивительные сказки, которых никто никогда не читал Заннату.

Он пошевелился, чтобы отошла слегка затёкшая нога, и продолжал наблюдение.

Извивающаяся лента каравана приближалась к тому месту, где нашли ночлег приятели. Понятно, подумал Заннат, путники решили переночевать подальше от ворот. Там много мусора, который сбрасывают прямо со стен. Бегают, роются крысы, грызутся собаки.

И тут ему пришла в голову мысль, от которой настроение резко подскочило. А если попросить у них еды?! Уже было видно, что караван не маленький — около сорока верблюдов, всадники на лошадях.

— Эй, ослик! — весело разбудил он товарища. — Посмотри-ка, мы не одни в поле ночуем!

— Что ты такое говоришь? — сонно пробормотал ослик.

Он оторвал лобастую голову от земли и с минуту смотрел на Занната затянутыми поволокой глазами. Потом неторопливо встал.

— Ну, если ты зря меня растормошил…

Некоторое время он разглядывал медленно извивающуюся ленту каравана.

— Как ты думаешь, не пойти ли нам к путешественникам? — с надеждой спросил Заннат. — Может, они не знают, где найти воду? Давай предложим им наш хворост для костра. Или сделать какое-нибудь дело! Может, заработаем на ужин?

— А что? Может быть, — согласился ослик. — А, была — не была! Пошли!

И они побрели в темноте. Ослик выбирал дорогу, чтобы Заннат поменьше ранил свои и без того избитые ноги.

— Давай здесь их подождём. — предложил Заннат. — Они направляются на возвышенность и не минуют это место.

— Давай, — согласился ослик, понимая, как трудно его партнёру.

Приятели присели среди высокого кустарника и наблюдали сверху как медленно движется караван.

— Почему они не зажигают факелы? — забеспокоился ослик.

— Наверно, опасаются разбойников и не хотят привлечь к себе внимание. — предположил Заннат. — Только нам с тобой разбойники не страшны. У нас и грабить нечего.

— Скажешь тоже! — не согласился ослик. — Разбойники таких, как мы, ловят по дорогам и продают в рабство! Тебя загонят куда-нибудь в медные рудники, а меня заставят воду возить целый день для общественной бани!

Трудно же тут живётся и ослам, и людям, грустно подумал бедный студент.

Небольшой холм скрыл караван. Заннату не терпелось: он вскакивал, вытягивал шею, прислушивался. Неожиданно, как-то сразу прорвалось множество звуков. Стук копыт, грубый смех, ржание лошадей, почуявших отдых, голоса, фырканье и рёв верблюдов, блеяние овец.