Стамуэн - [49]

Он прямо на бегу попытался посчитать, сколько времени они уже находятся здесь. И не смог. Все дни словно слились в одну бесконечную пыльную ленту. Тот мир, в котором он некогда жил, вдруг потерял для него реальные очертания и стал похож на нечёткие чёрно-белые картинки в старой, пожелтевшей книге. И почудилось, что и не было у него никакой прошлой жизни — ему приснился его родной городок, приснился колледж, приснились и сокурсники. Нет ничего, кроме бесконечной, унылой пустыни. Кроме песка и осыпающихся стен древнего города. Это просто сон в послеполуденной жаре.

Вилли механически перебирал ногами. Он даже не заметил, что бег более не доставлял ему трудностей. Действительность скрылась за какой-то дымкой. Удивительно, как мало его касалось всё происходящее. Он вслушивался в свои новые ощущения и понял, что даже пить не хочет. Тело словно отделялось от него. Всё окружающее стало представляться иначе.

Вот лёгкий ветерок — как он хорош. И Вилли стал впитывать губами его неожиданную свежесть. Вот солнце — оно словно гладит его лицо руками. Пространство — словно продолжение множества откуда-то возникших ощущений.

— Чиатоннаа, чиатоннаа — ра! — неожиданно запел он, радуясь своему бегу.

— Что?! — Маркус от неожиданности даже начал спотыкаться.

Фальконе тоже остановился и зашатался — бег совершенно вымотал его.

— Что это с ним? — всё же сумел спросить Джед, хватая воздух пересохшим ртом.

Маркус предпочёл бы не отвечать на этот вопрос. Ему-то всё ясно: это Глаз поёт. Глаз Императора. Вилли послушно повторяет слова древнего скитальца, почуявшего скорую поживу. Он говорит: здравствуй, здравствуй, солнце!

Вилли очнулся.

— Где они?! — спросил он, испуганно оборачиваясь. — Почему мы встали?!

Враги прекратили преследование — они стояли цепью у насыпи, на которой возвышался город. Туземцы были неподвижны и только наблюдали за тремя беглецами.

— Что с нами будет? — Фальконе всё ещё задыхался, он без сил опустился на камни.

— Нас убьют? — Валентай последовал его примеру. Хоть немного передохнуть перед тем, как их погонят дальше в пустыню.

— Мне кажется, нас не убьют… — начал было Маркус и вдруг слабо вскрикнул.

Непонятно откуда прилетевший дротик пробил его гортань и вышел сзади. Проводник захрипел и начал медленно падать. Он царапал ослабевшими пальцами горло и пытался что-то проговорить губами, на которых запузырилась кровь.

Спутники его закричали и бросились к нему. Глаза Джока закатились. Тело дрогнуло, выгнулось дугой и тут же упало на землю. Маркус умер.

* * *

Кондор уже налил водой две трети канистры всё время порываясь закончить это дело и отправиться обратно, пока его не поймали на краже. Однако, дело шло уж больно медленно. Профессор нервничал, старательно собирая драгоценную воду из каждой чашки, но края их были слишком широки и оттого переливать приходилось очень осторожно. Кондор посматривал на вход, понимая, что именно оттуда должны появиться туземцы.

Слабый луч фонаря метался среди высоких конических колонн. Темнота подземелья угнетала, к тому же Кондор боялся упасть и уронить бесценную канистру. Но, хуже всех трудностей были мысли, что одолевали его. Он словно жарился сам в себе.

К чёрту мораль! К чёрту гуманность! Он должен достать достать воду для своих подопечных, и он её достал. Что будет дальше, думать не хотелось. Ну должны же в конце концов приехать за ними! Сколько можно тянуть?! О чём только думают в консульстве?!

— Вот дайте только выбраться, я вам такой разгон устрою! — бормотал он. — Неслыханно! Да за это под суд надо! Да, под суд!

То-то Маркус вытаращит глаза, когда он вернётся с водой. Это вам не с полоумной старухой лясы точить. Маркус сам виноват, что вынудил его к такому шагу.

Кондор заторопился — пора уходить. Глянул на часы: уже рассвет. Он разогнулся и вздохнул, оборачиваясь вокруг себя и светя фонариком по сторонам.

Профессор не сразу понял, что увидел. На мгновение ему показалось, что это два чёрных изваяния — идолы, поставленные беречь воду от пустынных духов. Только глаза у них двигались. Они сидели в нише, как куклы в коробке. Тьма совершенно скрывала их, пока рассеянный круг света не попал на это место.

Мариуш застыл от неожиданности. В мозгу словно сверкнула молния. Его застукали на месте, как обыкновенного вора.

«Надо что-нибудь им сказать, объяснить», — мелькнула растерянная мысль. Но, он не мог ничего сказать этим дикарям, он и не знает ни слова на языке туземцев.

Ярость вдруг вскипела в его душе. Кондор ещё никогда не оказывался в такой дрянной ситуации и не понимал: на кого он больше злится — на себя или на этих истуканов.

«Ну, ублюдки, чего вы хотите?» — его поразила собственная агрессивность.

Мариуш крепко завернул на канистре пробку. Не должно пропасть ни капли воды. Прав он или не прав — это к делу не относится. Хотя бы оставшиеся студенты должны дожить до приезда спасателей. Не стоит обманывать себя — так просто его не выпустят.

Профессор внимательно окинул обоих аборигенов взглядом. Ему в самом деле придётся драться, как первобытному человеку. Он вдруг ощутил, как же мешает ему собственная цивилизованность. Когда за жизнь дерутся, о принципах гуманности не рассуждают.