Стамуэн - [45]

— Царица, ты пила! — воскликнул царедворец. — Я говорил тебе, как мудр царь Соломон! Ничто не скроется от его проникновенных взоров! Теперь должна ты выполнить любое пожелание царя!

— Ты ошибся, сановник. — спокойно, но с усмешкой ответила царица. — Я не успела. Надо было вам с царём подольше посидеть за занавеской. Прошу простить меня, так небрежно ваши слуги исполняют свою работу. Вместо того, чтобы угощение подавать гостям, они тайком на кухне воруют фиги. А ты, Берайя, караулишь в спальнях, чтоб гости ненасытные не унесли чего с собою в рукавах. Что же за провинность на мне? Что за наказание придумает мне мудрый Соломон? Не пойду ли я с плачем в свою страну оттого, что обесчестит меня за глоток вина хозяин всевидящий и придворный щедрый?

Смутился Соломон и скрылся поспешно из покоев своенравной царицы Савской.

На день другой встречает Соломон царицу и ради примирения ей предлагает у него теперь просить всего, что только пожелает.

— Я слышала, мне говорил мой верный и мудрый старец Зандар, что провёл три года с отцом твоим, Давидом, в пустыне Иудейской, когда гоним был Давид царём Саулом, что невелик тобою возведённый храм. Но, есть в нём нечто, что превыше делает его всего, что в поклонение богам создали люди. И у меня есть храмы по городам — они богаты и велики. Но, я хочу молиться Богу твоему, чтоб он моё испонил прошение. Ибо велик тот Бог, что смёл с лица земли города богатые Гоморру и Содом.

Слегка пристыжен, ведёт царицу Савскую в храм царь Соломон. Там, во дворе язычников, остановился он. И указал рукою на высокую постройку, блистающую в утренних лучах белейшим мрамором. И светом солнечным сияла золотая крыша.

— Невелик сей храм. Ибо сама земля не может вместить Создателя. Но, славен сей храм не золотом, хотя его преизобильно потрачено, ни ценным кипарисом, ни кедрами ливанскими, ни множеством всех жертв. Но, славен он присутствием в сем месте Шхины Господней — Присутствием иначе. Вот на этом месте, на горе на этой, был некогда заклан праотцем Авраамом овен — заместительная жертва за грех людской. Это обещание. Из потомков моих взойдёт земле Спаситель.

Уединилась царица Савская, чтоб помолиться, прежде обильные жертвы принеся. И просила Всевышнего и Всемогущего о сыне, который мог взять на себя все бремена её правления. Ибо кто защитит её Сабею, если нет у неё царя-воителя?

— Всё исполнит Господь, что ни попросишь ты, — сказал ей Соломон.

— Отчего же, царица, будучи столь прекрасной, ты не нашла себе по сердцу мужа? — вопрошал гостью царь Соломон.

— Прихотливы мои желания, о царь, — ответила она. — Решила я, что моей небесной красоты достои лишь небесный возлюбленный. Да вот, ошиблась я — нет для меня на свете пары. Многих я видала, но ни одного не избрала душа моя.

Так прошла неделя. В прогулках по садам дворцовым. В пирах, в охотах, танцах. В беседах, воздыханиях. Казалось Соломону, что облако в руках его. Схвати его, сожми его — и просочится оно меж пальцев, и со вздохом улетит. Ни с одной девицей, ни с одалисками, ни с наложницами не разговаривал он и полслова, но с царицей Савской не мог наговориться — насыщал и не мог насытить жажды видеть каждый день её прекрасное лицо и слушать нежный голос. Всё, что ни говорит она, всё восхищает разум и услаждает слух!

Но вот пресветлым утром явился к царице Савской Зандар и поведал с тревогою большой, что прибыл в Йерушалайм посланник из Сабеи. Сообщал гонец, что через два месяца по удалении царицы началися беды. Напали на страну враги, горят селения, бежит народ, разграблена столица.

— Я возвращаюсь, — она решила. Утром следующего дня собиралась выступить царица в путь.

Умолкли бубны. Застыли арфы. Кимвалы звучные не радовали слух. Прекратились танцы. Царь Соломон не принимал посланников в дворце.

Наутро он просил царицу:

— Будь моей женою. Со мною вместе будешь править ты на троне. И твои желания все будут исполняться в стране моей быстрее, чем мои. Не будет над тобою господина, кроме Бога.

— Прости, пресветлый царь, — ответила со вздохом глубоким царица Савская. — Не могу я быть женой царя, у которого три тысячи наложниц. Но, не только это. Моя страна, моя Сабея. Она нуждается во мне. Я просила у Бога твоего защиты для неё. Я не оставлю свою Сабею.

Они простились с плачем. С рыданием горьким закрылась в своей палатке на верблюде царица. Остался Соломон смотреть с высокой башни как навеки уходит от него его мечта, его птица счастья, его прекрасная царица.

— И к лучшему, — сказал Берайя. — Мне, право, стыдно смотреть на мудрого царя, что слёзы льёт по женщине, хоть и красивой.

* * *

— Соседка, слышишь? Вот уехала блудница Сабейская. Прогнал её с позором Соломон, наш мудрый царь!

— Да нет, соседка! Всё неправильно ты поняла! Он устроил ей испытание и увидал как волосаты её ноги. Как такую себе в наложницы возьмёт он! Чтоб смеялись над ним цари?!

— Хлебодар! Скажи нам, что за загадки загадала Соломону царица Савская, чтоб убедиться в мудрости его?

— Ох, ничего не знаю! Пойдите и спросите виночерпия.

— Жена! Сказал виночерпий царский, что брат ковровщика, соседа нашего сосед, что не дали на пиру царице Савской вина. И обещала она царю, что не узнает он, когда она напьётся. Если ж всё-таки узнает, то может спать в её постели!