Стамуэн - [42]

И вот настал тот день, когда отплыли от Китор-града корабли сабейцев и направили свой путь на север, вдоль побережья аравийского, по морю, называемому Красным. Сияющий лик Северной Звезды указывал им ночью путь. А днём — полуденные тени.

— Скажи, чем мудр так царь Соломон? Мало ли на свете много знающих людей! — так вопрошала старого Зандара, слепого мудреца, царица Савская, сидя на подушках шёлковых под парчой полога.

— Много на свете чудес, дитя моё, — ответил ей словами старой няньки сухой старик, чьи глаза видали столько чудес, что не хватило бы всех путешествий, чтобы рассказать о малой доле их. И от обилия всех тайн усохли.

— Есть тайны, что открыты сынам Адама, и всем принадлежат. А есть такое нечто, что будет вечно уделом избранных. Мне ведомы лишь смертных тайны — не смею в высшее вторгаться. Во время помазания на царство просил, как слышал я, Соломон Всевышнего о мудрости небесной, ибо юн он был и слаб. Не вечной молодости, не богатства — мудрости. И получил сполна — так много, что записал он в свои книги и в притчи, и в премудрость лишь немногие слова. И обо всём составил он сужденье. Нет загадок, на которые не знает он ответа. Но, не только это. Не видел я — глаза мои завяли — но слышал от путешествующих, как занятно земная сущность, простое вещество — металлы, камень, вода и дерево — острой мыслью и чуткими руками соединяется и рождает чудо движения.

Не могу сказать словами — нет их у меня — но слышал о чудесном троне, на котором встречает Соломон гостей. Будто бы всё двигается в нём и кружится. Светильники над ним светлее солнца. Фигуры дивные зверей и птиц, и невиданных существ. Все из золота таинственной страны Офир.

Едва ступает Соломон на первую ступень, расцветает светом утро. И запевают золотые птицы, вздымая крылья.

Ступень вторая — день расправляет полог от востока на запад, с севера — на юг! И оживают золотые львы, пантеры, тигры и кланяются низко Соломону.

На третьей ступени сияет полдень и трубят слоны. На четвёртой — извергаются, как водопады, многоцветные струи огня и света, искр и блеска. И поют наяды.

На пятой — выступают из ступеней виноградные лозы и тут же вьются, выбрасывают цвет и плодоносят. И тут же образуется прекрасное, искристое вино.

На шестой — начинают куриться благовония и запах их таков, что забывает усталый путник тяжесть бытия и отрывается ступнями от пола и парит, как пёрышко.

И вот ступень седьмая. И кажется, что нет чудес на свете, её достойных, что не придумает низменная мысль земная, чем удивить себя ещё! Но нет, садится Соломон, и венчают его главу все звери и все птицы, и наяды, и множество других зверей невещественной короной, сотканной из света звёзд. И выступает тогда из слепящего света Ковчег завета. И золотые серафимы о шести крыльях ангельских достают и подают царю волшебный свиток мудрости, преподанной с небес.

Так и плыли они по морю много дней, пока не прибыли на север в местечко, что называлось Ецион-Гавер.

— Вот южная оконечность того царства, что приобрёл себе Давид, простой пастух, победивший великана Голиафа, — сказал Зандар. — Отсюда и далее на север некогда лежали земли едомлян, потомков праведного Авраама. Наш путь через пустыню Негев, что значит Юг.

И двинулись в дорогу. Шли дни многие по голой местности, покрытой словно коркой соли. Чахлые деревца, асфальтовые озерца, безлюдные, бесплодные, безжизненные земли.

— Неужели это та страна, о которой столько ты рассказывал историй?

— Я не вижу, но знаю, что вон там, — указал на восток мудрец, — были города. Вот о них шла слава, как они богаты. Как изобильны и плодородны земли их. Ты стоишь на них. То, что под копытами верблюдов — золотая пыль Содома и Гоморры. Нет, не в пышности дворцов, не в плодородии земель Всевышний утвердил престол Давида. Наш путь в Хеврон, оттуда торговыми путями, минуя Иудейскую пустыню, мы попадём в Йерушалайм, что значит «священный мир».

Вот прибыли в Хеврон. Как пылен, грязен и шумлив показался царице Савской городок! Насколько ж лучше её Сабея, где нищих нет на улицах, где не слышен плач.

— Мир вам всем! — провозгласил Зандар.

— И вам всем мир! — ответили в Хевроне.

Неловко тут везде царице. Никто не знает о её Сабее. Никто не прославляет её красу. Так, минуя все трудности пути, благополучно прибыл караван к стенам Йерушалайма. Вот тут-то слава и обогнала её.

Глава 12. Царь Соломон

— Я говорю тебе, неверящий! Что волосатые, как у козла у моего, обе её ноги! И вместо человеческих ступней она имеет два копыта!

— А я слыхал, что в ночи умеет оборачиваться царица Савская совою! И что она волшебница и чародейка!

Это спорят меж собою медник и ковровщик на оживлённом базаре в Йерушалайме. Пока так спорили, у одного украли чашу, а второго — моток пряжи.

— Да что ж такое! Ну не иначе колдовство царицы козлоногой!

— Соседка, ты слыхала, что за невидаль к нам прибыла сегодня?! Царица Савская! Все говорят, что мудростью своею она как будто превосходит Соломона и Давида, вместе взятых!

— Враки, соседка! Сама я видела царицу! У меня на рынке нынче покупала она шали. Не хватает у неё передних двух зубов, так что кусочком воска залепляет она дыру и избегает улыбаться!