Стамбульский реванш - [49]
– Общественное мнение Турции очень косное, вы верно отметили. И признаюсь вам честно, мне не раз подрезали крылья, – продолжал худрук. – Я мечтаю о серьезной работе, хочу ставить острые, провокационные произведения. Выходить на международные фестивали. И ваше предложение уже разбудило мое вдохновение.
– Я понял вас, – важно пробасил Мустафа, когда запас красноречия худрука наконец иссяк и тот, извинившись, нацедил себе стакан воды из кулера и осушил его залпом. – Не сомневайтесь, если спектакль получится ярким, мы устроим вам и европейские театральные подмостки и международные фестивали. Ну, а для начала займемся постановкой, подготовкой премьеры и первого блока спектаклей. Думаю, все финансовые вопросы вы можете обсудить с директором фонда Ремзи Давутоглу. Не стану вам мешать. Но прежде чем мы с племянницей удалимся, хотелось бы обговорить одно условие.
Худрук напрягся, как сеттер, почуявший добычу. Виктории показалось даже, что он весь вытянулся вперед и застыл под углом 45 градусов к земле. Мустафа оглянулся на нее, и Виктория на мгновение опустила веки, давая понять, что все идет отлично, именно так, как она и планировала. Худрук, движимый неудовлетворенными творческими амбициями, заглотил наживку и теперь согласится на все, что угодно.
– Мы настаиваем, чтобы главную роль в постановке исполнял актер Альтан… – вкрадчиво произнес Мустафа.
Худрук переменился в лице и нахмурился.
– Безусловно, Альтан… очень талантливый актер. Но он… довольно сложный человек и сотрудничать с ним… не всегда удается успешно. К тому же гонорар…
– Послушайте, уважаемый, – перебил Мустафа.
Голос у него был мягкий, словно бы обволакивающий собеседника. И все же крылось в этой мягкости что-то настолько сильное и несгибаемое, что сомнений в твердости его намерений не оставалось. Виктории подумалось, что его речь опутывает, как удав, крепко обвивает кольцами только для того, чтобы в случае неповиновения задушить любые попытки сопротивления.
– Я ведь представил вам свою племянницу Хазал? – продолжал Мустафа, кивнув на Викторию. Та сделала робкий шаг вперед и потупилась, как и подобало восточной женщине. – Ее родители недавно умерли, бедняжка осталась сиротой. Я забрал ее в Стамбул из родной деревни и поклялся, что постараюсь, насколько это возможно, сделать все, чтобы она была счастлива. Любое ее желание – закон для меня. И так уж вышло, что Хазал – большая поклонница Альтана… Поэтому я хочу, чтобы вы поняли меня правильно: наша договоренность будет соблюдена только в том случае, если главную роль в спектакле будет играть он.
Худрук, видно, тоже ощутивший стальную мощь Мустафы, спрятанную под обманчивой мягкостью тона, побледнел, судорожно сглотнул и закивал:
– Конечно, конечно. Альтан-бей, безусловно, актер редкостного дарования. Для нас будет честью сделать постановку с его участием. Если только он согласится…
– Постарайтесь, чтобы согласился, – припечатал Мустафа и поднялся с кресла. – Оставляю вас решать финансовые вопросы, господин… Всего доброго.
Мустафа направился к двери, и Виктория засеменила вслед за ним, стараясь не споткнуться о путающиеся в ногах тряпки. У входа в театр охранник распахнул перед ними двери «Мерседеса» представительского класса с затемненными стеклами. Виктория забралась на заднее сиденье, дождалась, пока дверь за ней захлопнется, и с облегчением стянула с головы никаб.
– Ффух, как же душно под этим покрывалом.
Мустафа, разместившийся напротив, усмехнулся в усы:
– Роль скромной девушки из горного села нелегко вам дается, госпожа Стрельников?
– Поверьте, ради того, чтобы воплотить мой план в жизнь, я сыграю кого угодно, – возразила Виктория. – Воображаю, в какой восторг придет Альтан, когда этот велеречивый худрук к нему обратится. Сыграть какого-нибудь негодяя и психопата в провокационной пьесе – это же его мечта. Такие персонажи всегда удавались ему лучше всего. Даже удивительно, почему так, не правда ли? – Она скептически хмыкнула.
– Вы коварный человек. Не хотел бы я однажды перейти вам дорогу, – деланно испугался Мустафа, негромко рассмеялся и хотел еще что-то сказать, но тут в кармане его богемного пиджака зазвонил телефон.
«Мерседес» плавно плыл по улицам Стамбула. И Виктория жадно вглядывалась в пейзаж за окном. Она и не подозревала, что так соскучилась по своему любимому городу. Трафик был напряженный, водителю пришлось сбросить скорость. Теперь справа от Виктории за окнами машины медленно проплывала набережная Босфора. Могучие камни, омываемые водой, степенно ползущие баржи, расчерчивающие небо зигзагами белоснежные чайки. А вот замелькали у самой кромки гладкие, словно лоснящиеся, выгнутые черные спины. Это стайка любопытных дельфинов приплыла поглазеть на кипящий жизнью древний город и затеяла веселые игры прямо возле набережной. В чуть приоткрытое окно тянуло свежестью, солью, вольным ветром. И Виктории вспоминалось, как счастлива она была здесь когда-то. Как ждала вон на той скамейке Альтана, как после они вдвоем прогуливались по набережной и, смеясь, наблюдали за дельфинами. Как безоглядно была влюблена в этого человека, который так безбожно и страшно ее предал.
Алена — не коренная москвичка, так себе, лимитчица, к таким даже столичные дворники неласковы. Попасть на борт престижного круизного лайнера казалось девушке большой удачей. Однако если бы в тот солнечный миг Алена знала, как изменят всю ее жизнь эти, казалось бы, короткие четырнадцать дней, то, возможно, никогда не решилась бы взойти на палубу «Михаила Лермонтова»… Любовь и страсть, предательство и смерть начинают свою игру, ставка в которой — сразу несколько человеческих судеб.
«…Мать, однако, вечером, когда Вадим сообщил ей о предстоящей поездке, впечатлилась по полной:– Ой, Вадюша, как хорошо, я тебе список напишу, чего купить…– Мать, – покровительственно прервал Вадим. – Ну ты че, в самом деле? Давно ж уже не совковые времена, и у нас все купить можно.Мать, однако, переубедить было нельзя, она все еще помнила те времена, когда за любым дефицитом надо было переться в Москву и «доставать» там через знакомых.– Вот, бывало, Анна Федоровна всегда мне помогала, – мечтательно вспоминала мать. – Она тогда директором в продуктовом была, так мне в дорогу и колбаски финской соберет, и икорки пару баночек отложит.– Это че за Анна Федоровна? – сморщил лоб Вадим. – А-а-а, это та баба, дальняя родственница, у которой мы с тобой тогда на раскладушке спали?– Ты помнишь, да? – обрадовалась мать…».
«– А Сергей был твоим отцом. Самым известным в России киллером по кличке Фараон». Так начинается история самой влиятельной девушки преступного мира – Ольги Котовой. Обосновавшись в Стамбуле, кажется, она держит в страхе оба земных полушария и никто не может к ней подступиться. Даже у молодого полковника Рогова нет ни одной зацепки. Дочь Фараона никогда не ошибается. Так было, пока Оля не встретила Ника – археолога-серфера, который очаровал ее бирюзой своих глаз, разрушив все планы преступницы. Хладнокровной убийце предстоит решить, кто для нее Ник – случайный свидетель или любовь всей жизни?
Аля вышла за Никиту замуж, хотя любила его отца, знаменитого советского режиссера. Ситуация осложнилась еще и тем, что отец и сын оказались соперниками не только в любви, но и в профессиональном деле. Этим троим не ужиться вместе, но и друг без друга они тоже не могут.
«В тесной темной прихожей старого кирпичного дома в одном из отдаленных районов Москвы пахло пудрой и лаком для волос. На полу под вешалкой, нагруженной ворохом доисторических драповых пальто, дремала кавказская овчарка, при каждом шорохе лениво приоткрывая один глаз. Слышно было, как на лестничной площадке устало бухает дверью древний лифт, тяжело спускаясь в затянутую сеткой шахту…».
Вацлав – актер от бога, умело играющий и на сцене, и в жизни. Никто и не догадывается, что под маской холодного, ироничного и зачастую даже жестокого человека скрывается ранимая мечущаяся душа. А еще молодого актера гнетет страшная тайна, из-за которой он спешно покидает Москву и ищет укрытия в далекой Англии. Но однажды Вацлав возвращается, чтобы лицом к лицу встретиться с прошлым…
Меня зовут Калла Прайс, и я окончательно потеряла себя. Осколки реальности ускользают от меня в тот момент, когда я отчаянно пытаюсь собрать их воедино. Но я не одна: мой братблизнец Финн и возлюбленный Дэр готовы защищать меня ценой своих жизней. Древнее проклятие завладело моей душой? Или же я просто схожу с ума? Я не знаю. Лишь одна истина не вызывает сомнений: тьма душит меня. Но скоро я освобожусь. А все вопросы найдут свои ответы. Так было предначертано. Не бойся… Ужасайся!
Роман Вершинский возвращается домой с целью отомстить бывшей невесте Маргарите. Его дом становится похожим на склеп, в котором обитают призраки. Запретная любовь к Маргарите переплетается с ненавистью, и семейное проклятие начинает сбываться... Первая книга дилогии "Тайны бордового дома". Обложку подготовила Хелен Тодд.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Она рождена с даром, который считает проклятьем. Она слышит мысли, видит далеко во времени и общается с мертвецами, которые преследуют ее с рождения. Ее беспросветным дням в психиатрической лечебнице приходит конец, когда судьба сводит ее с самым опасным наркоторговцем страны, который предлагает ей сделку. Теперь Нине предстоит сделать выбор между участием в кровавых бандитских разборках и вечным безумием в стенах психбольницы.Содержит нецензурную брань.
Если во время сильной грозы рядом с вами ударит молния, то можно не только остаться живой и невредимой, но и обзавестись сверхспособностями — умением читать мысли других людей, в том числе самые потаенные. Что и произошло с героиней книги — молодой учительницей Ольгой Точиловой. В том же городе открывает счет чудовищным преступлениям серийный убийца. При этом маньяк предпочитает выбирать жертв примерно такой же внешности, как у Ольги. Точилова постепенно убеждается в том, что ей грозит опасность. Сверхспособности Ольги помогают обезвредить нескольких преступников, и однажды полицейские находят того человека, который, по их мнению, и есть маньяк-убийца.
Пираты… Одно это слово леденит кровь, заставляет учащенно биться сердце. Жестокие, коварные, алчные, они умеют так же сильно любить, как и ненавидеть. В центре романа — романтическая история любви дочери пирата красавицы Квинтины Тийч и бесстрашного капитана Джереда Камерона…
Неважно, писательница ты или композитор, погружена в работу или в мечты о будущем, любовь закружит тебя в водовороте чувств. И тогда тебе вдруг захочется бросить прежнюю жизнь и сбежать на теплый греческий остров, решив остаться там навсегда, признать ошибки, поменять привычки и простить любимому человеку давние обиды. В этой книге шесть историй о любви. Они мучают, доводя до исступления, возносят, кружа голову, и разбивают сердца вдребезги. Каждая мечтает о таком. А ты?
Детство без родителей, несчастная любовь, пропажа ребенка – Танечке пришлось многое пережить. И теперь весь смысл ее жизни сводится к поиску единственного родного человека – дочки Асеньки. Нити собственного расследования приводят Таню в Турцию, где она встречает Синана – раненого военного, потерявшего веру в то, что когда-нибудь он снова будет ходить. Смогут ли они помочь друг другу обрести счастье?
Любовь и месть – захватывающая история хладнокровной преступницы по прозвищу Фараонша.Ольга Котова, один из главарей международного наркобизнеса, по-настоящему влюбилась, и это взаимно. Но что сулит любовь матерой преступнице? На пути к простому женскому счастью сплошные препятствия: криминальные разборки, коварный полковник спецслужб Олег Рогов, одержимый идеей фикс – поймать Фараоншу, и, конечно, справедливая месть убийце родителей. Как уберечь самых близких во всей этой круговерти? И будет ли счастливый конец любовной истории?