Стальные Волки. Право на существование - [61]

Сначала оговорили тактику боя, которую обсуждали еще на Луне. Это в большей степени требовалось для того, чтобы ввести в курс дела двух капитанов земного флота. Уже после приступили к обсуждению деталей и внесению изменений в первоначальный план. Конечно, все понимали, что любой план летит в трубу, как только происходит первый выстрел. Но и на авось идти в лоб противнику тоже не выход. Поэтому по мере обсуждения вырисовывался предстоящий план действий.

После трех часов совещания Нечаева прервал вызов с поста объективного контроля.

– Слушаю, – ответил он.

– Господин контр-адмирал, противник прекратил торможение и разворачивается к нам носом.

– Понял. Следите за дальнейшими изменениями в их поведении. Докладывать мне каждые три минуты.

– Так точно!

Нечаев завершил разговор и обратился к капитанам:

– Похоже, начинается. Действуем по последнему согласованному плану. Если со мной что-то случится, порядок перехода командования мы согласовали.

Офицеры кивнули.

– Тогда с богом.

Изображения капитанов начали исчезать, и когда в виртуальном пространстве остался только Нечаев, он еще пару минут наслаждался видами бескрайнего космоса, а затем негромко сказал:

– Боевая тревога.

В этот момент на всех кораблях Земной Федерации зазвучали базеры боевой тревоги, и экипажи устремились как можно быстрее занять свои места. В боевой виртуальной среде по мере погружения в капсулы начали появляться офицеры. Нечаев уже не обращал на этот процесс внимания, он жестами вызвал перед собой изображение флота противника и полностью погрузился в предстоящий бой.

Для удобства идентификации вражеских единиц уже знакомые корабли назвали условно корветами, два более крупных корабля – фрегатами, а самый крупный – крейсером. И в данный момент контр-адмирал рассматривал сформированный ордер противника. Три корвета расположились в вершинах равностороннего треугольника, в центре которого находился крейсер. Два фрегата оставались позади этой группы. «Возможно, это не ударные единицы, а корабли снабжения, – подумал Нечаев, – или десантный транспорт». Пока понять цель такого построения не удавалось.

Внезапно раздался сигнал, и на тактической карте красным квадратом выделился крейсер. Контр-адмирал приблизил изображение и попытался понять происходящее. Расстояние все еще было большим, поэтому разглядеть детали не представлялось возможным. Тем не менее было видно, как из носа крейсера противника начали исходить потоки какого-то вещества.

– Так вот зачем вам понадобилась заправка, – проговорил Нечаев в пустоту.

Хотя процесс и продолжался, но уже сейчас была видна будущая форма данного образования. Впереди крейсера вещество формировалось в виде круга, а по краям выступали три лепестка, которые перекрывали позиции корветов. Похоже на очередной щит, но для подтверждения своих мыслей Нечаев обратился к посту контроля:

– Анализ этого образования.

– Судя по поступающим данным, – ответил ему старший офицер поста, – это водородная плазма, довольно плотная. Диаметр… м-м-м… трилистника – около тридцати километров, глубина – порядка двухсот метров. – А затем уже слегка растерянным голосом продолжил: – Это же какую энергетическую мощность и технологии магнитных полей нужно иметь, чтобы удерживать такую громадину? Масса такой структуры огромная.

Нечаев обернулся и посмотрел на говорившего уничижительным взглядом.

– Отставить панику! Подберите сопли. Вы офицер или тряпка?

Контр-адмирал еще несколько секунд сверлил виновника взглядом, затем повернулся к тактической карте и уже спокойно произнес:

– Нечего растекаться перед врагом, увидев его новые игрушки. Мы все знали, на что идем, так давайте же сделаем то, ради чего мы здесь. – Он замолчал, но через мгновение приказал: – Начать перестроение.

Корабли Земной федерации начали смещаться друг относительно друга. По завершении маневра образовалось четыре группы: в одной состояло два фрегата, в трех остальных – по три. Причем в каждой группе корабли выстраивались друг за другом на расстоянии около километра. Таким образом, впереди идущий прикрывал собой ведомого. Ведущими в группах были фрегаты: «Рассвет», «Элрод», «Ляньджоу» и «Циклон».

– Время до контакта? – спросил контр-адмирал.

– Тридцать шесть минут! – ответили с поста баллистиков.

По течению боя у Марса Нечаев знал, что противник открыл огонь при получасовом подлетном времени снарядов, поэтому он разразился сразу серией приказов.

– Прекратить разгон. Откачать атмосферу. – Когда от флота пришло подтверждение, что приказ выполнен, он добавил: – Начать сброс торпед.

На фрегатах начали проворачиваться револьверные аппараты, выбрасывая торпеды по бокам корпуса. Так как разгон прекратился, торпедам не нужно было задействовать маршевые двигатели, поэтому, пользуясь лишь маневровыми и повинуясь командам, они начали отходить в хвост своей группы и выстраиваться за последним фрегатом.

– Зафиксированы энергетические всплески, – доложил пост контроля.

Нечаев увидел, как три корвета вышли из-под прикрытия плазменных лепестков и открыли огонь. Контр-адмирал пробежался глазами по основным показателям: скорость сближения – тысяча триста три километра в секунду, расстояние – два миллиона четыреста восемь километров, время до контакта пересекло тридцатиминутный рубеж. Пока все, как и планировалось. Он посмотрел на подлетное время снарядов, и на его лице появилась ухмылка. Еще бы тут не ухмыляться: при такой относительной скорости сближения полностью сошло на нет превосходство противника в пушечном вооружении. Сейчас вражеские пушки запускали снаряды со скоростью двадцать километров в секунду, а пушки земных фрегатов со скоростью полтора километра в секунду, но разница в подлетном времени снаряда составляла всего двадцать шесть секунд.