Стальные пещеры - [9]

Бейли начал искать себе оправдание. Он привык к таким роботам, как Р. Сэмми из их отдела. И ожидал встретить существо с кожей из твердого блестящего пластика какого-то мертвенно-бледного цвета. Он ожидал увидеть в его глазах застывшее выражение нереального бессмысленного счастья. Думал, что движения его будут отрывистыми и слегка неуверенными.

Ничего подобного в Р.Дэниеле не было.

Бейли отважился искоса взглянуть на робота. В тот же миг Р. Дэниел повернул голову, встретил его взгляд и серьезно кивнул. Когда он говорил, его губы двигались естественно, а не оставались все время полуоткрытыми, как у земных роботов. Время от времени можно было даже увидеть, как шевелился кончик языка.

«Как он может оставаться таким спокойным? – подумал Бейли. – Ведь для него все должно быть совершенно непривычным. Шум, огни, толпы людей!»

Бейли поднялся, проскользнул мимо Р. Дэниела и на ходу бросил:

– Идите за мной!

Они сошли с экспресс-линии и двинулись по замедляющимся полосам.

«Боже праведный, что же я все-таки скажу Джесси?» – подумал Бейли. При встрече с роботом эта мысль вылетела у него из головы, но теперь, когда местная линия несла их прямо в Нижний Бронкс, она возвращалась с вызывающей слабость настойчивостью.

– Все это – одно здание, Дэниел: все, что вы видите, целый Город – это одно здание. В нем живут двадцать миллионов человек. Экспресс-линии движутся непрерывно, день и ночь, со скоростью шестьдесят миль в час. Их общая протяженность составляет двести пятьдесят миль, это не считая местных линий.

«Теперь, – подумал Бейли, – я начну подсчитывать, сколько тонн дрожжевых продуктов Нью-Йорк поглощает в день, и сколько кубических футов воды мы выпиваем, и сколько мегаватт в час вырабатывают наши атомные реакторы».

– Во время инструктажа меня информировали об этом, а также о других фактах подобного рода, – сообщил Р. Дэниел.

«Ну что ж, будем надеяться, что эти факты освещают ситуацию с продовольствием, водой и энергией. Да и к чему стараться удивить робота?» – подумал Бейли.

Они добрались до сто восемьдесят второй Восточной улицы, и до лифта, развозившего жителей этого сектора по домам из стали и бетона, среди которых было и жилище Бейли, оставалось не более двухсот ярдов.

Бейли уже собирался сказать «сюда», когда путь ему преградило скопление людей, собравшихся у ярко освещенной силовой двери одного из многочисленных магазинов, которые полностью занимали нижние этажи этого сектора.

По привычке властным тоном Бейли спросил ближайшего к нему человека:

– Что здесь происходит?

Вытягиваясь на цыпочках, тот бросил:

– Черт меня побери, если я знаю, Я только что подошел.

Кто-то возбужденно пояснил:

– У них там эти вшивые Р'ы. Может, их выбросят сюда. Уж я бы их разобрал по винтикам!

Бейли обеспокоенно взглянул на Р. Дэниела, но, если до его помощника и дошли слова прохожего, внешне он ничем этого не выдал.

Бейли нырнул в толпу:

– Дайте пройти. Дорогу! Полиция!

Люди расступились. За спиной Бейли слышалось:

– …Разобрать их… винтик за винтиком… потихоньку расколоть по швам…

Кто-то засмеялся.

Бейли стало не по себе. Город был верхом совершенства с точки зрения эффективности и целесообразности, но это накладывало определенные обязательства на его обитателей, Они должны были жить в строгом соответствии с заведенным порядком и могли распоряжаться своими жизнями лишь под жестким научным контролем. Временами стройная система строгих запретов рушилась и страсти вырывались наружу.

Бейли вспомнил Барьерные бунты.

Причины для недовольства роботами, безусловно, существовали. Люди, полжизни проработавшие не покладая рук и в результате деклассификации столкнувшиеся с перспективой прожить остаток жизни на полуголодном пайке, не могли хладнокровно рассуждать о том, что в этом не было вины конкретных роботов. Конкретного робота, по крайней мере, можно было ударить.

Ведь нельзя же было пнуть то, что называлось «правительственной политикой», или ударить какой-нибудь лозунг типа «Повысим производительность за счет труда роботов!»

Правительство определяло сложившуюся ситуацию как усиливающиеся муки нарождения нового. Оно печально качало своей коллективной головой и уверяло население, что после неизбежного переходного периода для всех наступит новая, лучшая жизнь.

Но движение медиевистов расширялось вместе с нарастанием процесса деклассификации. Люди доходили до отчаяния, и тогда чувство горькой безысходности с легкостью превращалось в жажду разрушения.

Вот и сейчас лишь минуты могли разделять сдерживаемую враждебность толпы от внезапной вспышки кровавой оргии уничтожения.

Бейли отчаянно пробивался к силовой двери.

Глава третья Происшествие в обувном магазине

Внутри магазина народу было меньше, чем снаружи. Директор заведения с похвальной предусмотрительностью включил силовую дверь, как только почувствовал неладное, тем самым преградив путь потенциальным нарушителям спокойствия. Правда, зачинщики скандала, оставшиеся внутри магазина, тоже не могли пройти через нее, но это было меньшим злом.

Бейли прошел сквозь силовую дверь, открыв ее с помощью офицерского нейтрализатора, и тут неожиданно обнаружил, что Р. Дэниел все еще следует за ним по пятам. Робот держал в руках свой собственный нейтрализатор, меньше и аккуратнее стандартной полицейской модели. Директор магазина тут же подскочил к ним и громким голосом начал объяснять: