Стальные останки - [28]
– Ну, привет, Рингил, – громким голосом заявил Гингрен, спускаясь в кухню, но в его сердечном тоне ощущалась фальшивая нота, будто он споткнулся на пути. – Твоя мать сказала, что мы найдем тебя здесь.
– Похоже, она была права.
Отец и сын посмотрели друг на друга, словно дуэлянты перед навязанным им поединком. В кухне с низкими потолочными балками Гингрен выглядел особенно крупным, массивным; за прошедшие годы он чуток раздался в талии, совсем как Миляга, и лицо его от хорошей жизни и возраста – и, предположил Рингил, от нынешней бессонной ночи – чуть обрюзгло и утратило былую отточенность черт. Однако если не обращать на это внимания, в целом он почти не изменился. Взгляд такой же суровый, без тени подлинных сожалений. Отец, как ни выискивал в сыне перемену, найти ее не сумел – хотя, если откровенно, за минувшие после возвращения Рингила дни Гингрен не особо к нему приглядывался. Они, разумеется, были обречены сталкиваться в разных частях дома, и, как правило, один из них разговаривал с кем-то другим, служившим преградой и барьером, а также поводом выдавить из себя лишь невнятное приветствие, прежде чем пройти мимо. Их распорядок дня совпадал не больше, чем в юности Рингила, и никто из домочадцев, включая Ишиль, не пытался сблизить их сильнее, чем выходило само по себе.
Но теперь…
Теперь давешнее предчувствие рухнуло на него, как содержимое лопнувшего мешка. В кухню вошел легконогий и стройный, невзирая на посеребрившие виски годы, Мурмин Каад.
– День добрый, мастер Рингил.
Рингил застыл, напряженно выпрямив спину.
– Ха! Язык проглотил. – Впрочем, Гингрен был – и, наверное, в каком-то смысле остался – воином, поэтому знал, как понимать неожиданное оцепенение сына. Он махнул рукой Кааду, предупреждая, чтобы тот оставался на месте. – Лорд-судья Каад здесь по моему приглашению, Рингил. Он хочет кое о чем поговорить с тобой.
Рингил пристально глядел в одну точку.
– Тогда пусть говорит.
Короткая неуверенная пауза. Гингрен кивнул, и Каад подошел к дальнему концу стола. Театральным жестом вытащил из-под него один из грубых деревянных табуретов и сел, изображая ироничное великодушие ввиду отсутствия церемоний и бархатной обивки сиденья. Поправил складки одеяния, подвинулся ближе к краю стола и опустил на поцарапанную столешницу руки, сцепленные в свободный замок. На одном из пальцев выделялся серебряный перстень с золотой инкрустацией и крестом городской Канцелярии.
– Всегда радует, – начал он официально, – когда воочию удостоверяешься в том, что один из самых славных сынов этого города наконец вернулся.
Рингил бросил на него быстрый взгляд.
– Я сказал, пусть говорит, а не вылизывает мне зад дочиста. Ближе к делу, будьте любезны.
– Рингил!
– Нет-нет, Гингрен, все в порядке. – Но, разумеется, это было не так – Рингил увидел, как по лицу лорда-судьи пробежала гневная туча, которую тот быстро стер и заменил натянутой дипломатичной улыбкой. – Твой сын и Комитет не всегда находили общий язык. Ах, молодость… она, как ни крути, не преступление.
– Для Джелима Даснела, – тут старый гнев вскипел внутри Рингила, слегка приглушенный отходняком, – это не стало смягчающим обстоятельством.
Еще одна короткая пауза. За спиной Рингила отец сдавленно фыркнул и явно проглотил начало какой-то фразы.
Каад опять нацепил улыбочку.
– Сдается мне, Джелим Даснел нарушил законы Трелейна, посмеявшись над моралью, коя лежит в основе нашего бытия. Как и ты, Рингил, хоть я опечален тем, что приходится вспоминать сей факт в доме твоих родителей. Кто-то один должен был стать примером.
Гнев острым клинком рассек дурман кринового отходняка и блеснул чистой, свежей сталью. Рингил перегнулся через половину стола и вперил в Каада пылкий взгляд.
– Мне что же, тебя благодарить? – прошептал он.
Каад не дрогнул.
– Да, я думаю, стоило бы. У Восточных ворот легко нашлось бы местечко еще для одной клетки.
– Нет уж, не легко. Не для того, кто рьяно выслуживался перед знатью, как ты, Каад. Не для того, кто предвкушал лакомый кусочек – скорую возможность присосаться к эскиатской сиське. – Рингил произвел на свет собственную улыбку – в медленном изгибе губ ощущалось что-то непристойное; рот уподобился ране. – Еще не насосался, человечишка? Чего тебе надо?
На этот раз у него получилось достать судью. Гнев снова исказил лицо Мурмина Каада и не исчез. Улыбка испарилась, патрицианская маска натянулась у рта и глаз, щеки над ухоженной бородой потемнели от ярости, которую он не смог замаскировать. Лорд-судья был родом из портовых трущоб, и презрение, с которым аристократические семьи относились к этому выскочке, поднимавшемуся все выше в судейской иерархии, ни для кого не являлось тайной. Кольцо и прочие символы положения достались дорогой ценой, за натянутые улыбки и приглашения на приемы в особняки Луговин он платил кровью; сдержанное уважение, но не признание – о нет, не признание – добывал из лживых аристократических сердец Трелейна, словно рудокоп в шахте, продвигаясь очень медленно, коварным и хладнокровным образом просчитывая каждую тайную сделку и завуалированный ход в борьбе за власть. В презрительной усмешке Рингила лорд-судья услышал треск зыбких подпорок, на которых все держалось. Словно ледяная вода накатило осознание, насколько оно хлипкое и искусственное, какими пустяками в вопросах крови предстают материальные блага и должность, и как мало в этом смысле было и будет перемен. Каад по-прежнему нежеланный гость, которого лишь терпели, грязный выскочка из низов.
Карл Марсалис – тринадцатый, плод генетических экспериментов, человек, созданный для сражений в последних конфликтах XXI века. Но после второй гражданской войны в США, после раскола Северной Америки на три государства, после голодных бунтов и восстаний на Земле наступил мир, и тринадцатых стали считать опасными мутантами. Кого-то казнили, немногие стали работать на правительство, но большинство сослали на Марс. Когда в Тихий океан падает космический корабль, а внутри обнаруживают изувеченные и наполовину съеденные трупы, полиция приходит к выводу, что один из тринадцатых сбежал из марсианской колонии, и теперь на Земле оказался опасный психопат, каннибал и серийный убийца.
XXV век. Человечество распространилось по всей галактике, а технология изменила само понятие жизни. Теперь люди способны записывать собственное сознание и с легкостью загружать его в новое тело. Смерть стала лишь помехой на экране. Такеши Ковача, бывшего члена корпуса чрезвычайных посланников, уже убивали прежде, но последняя смерть оказалась особенно неприятной. Оказавшись за 180 световых лет от дома, Ковач просыпается в новом теле на Земле, где миллиардер Лоренс Банкрофт поручает ему расследование убийства своего последнего тела.
Рингил Эскиат бежит от своего прошлого и семьи, которая отреклась от него, от работорговцев, которые жаждут его смерти, и, по-видимому, от самих темных богов, которые проявляют к нему интерес, но смысла в их действиях не больше, чем когда-либо. Объявленный вне закона и изгнанный с северной родины, Рингил понимает, что может направиться лишь в одно место – Ихельтет, сердце южной Империи, где, возможно, его приютит Арчет, некогда боевая соратница Рингила, а теперь – высокопоставленная советница императора.
Такеси Ковач вернулся домой, на планету Харлан, где океаны полны чудовищами, в небе любой объект крупнее вертолета сбивают орбитальники исчезнувшей нечеловеческой цивилизации, а по земле бродит вышедшая из-под контроля боевая техника. Такеси прилетел сюда, чтобы отомстить, но в его планы быстро вмешались призраки прошлого. Попав в водоворот политических интриг и таинственных событий, Ковач сталкивается с сознанием воскресшей из мертвых Куэллкрист Фальконер, легенды, когда-то чуть не свергнувшей власть Первых Семей Харлана.
Далекое будущее. Человечество распространилось по всей галактике, а технологии изменили само понятие жизни и личности. Теперь люди могут оцифровывать собственное сознание, менять тела, жить вечно. Смерть стала лишь неудобством, вот только бессмертие напрямую зависит от вашего достатка. В этом мире живет Такеси Ковач, бывший солдат, детектив и убийца. Преодолевая времена и пространства, путешествуя с планеты на планету, он увидит новое общество Земли, столкнется с технологиями инопланетных цивилизаций и в полной мере ощутит на себе все последствия иного мира, построенного людьми.
Над Ихелтетской империей, едва оправившейся после очередной войны, нависла новая смертельная угроза. До столицы стали доползать слухи, что на окраинах имперских владений объявились двенда, загадочные существа, владевшие миром тысячи лет назад и вытесненные Черным народом. И Темный властелин, их хозяин, не остановится ни перед чем, чтобы вернуть себе былые владения и подчинить тела и души людей.Рингил, отважный воин и герой минувшей войны, один из первых откликнулся на призыв к защите родных пределов.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Рингил Эскиат, герой поневоле, которого считают выродком даже те, кто требует его помощи, от правляется в далекие края на поиски Иллракского Подменыша – бессмертного воителя-чародея, взращенного бывшими владыками этого мира. Рингил рискует своей душой, чтобы овладеть смертоносной магией и бросить вызов могуществу Подменыша. В то же время Арчет и Эгар Драконья Погибель вступают на тропу крови и слез, которая приведет их к давно забытой тайне. Слишком поздно они поймут, что некоторые секреты не просто так скрыты от людских глаз.
Далеко в море есть остров, скрывающий древнюю тайну, остров, где льется кровь и царит черное колдовство – и где, если верить легендам, живет настоящее божество, исцеляющее одержимых. Именно туда отправляется Альтсин – бывший вор, а теперь монах. Пытаясь избавиться от бога войны, который поглощает его разум, он пойдет на все, но даже отчаяние не подготовило Альтсина к тому, что происходит на острове… А далеко на юге возвышается огромный белый город. В жилах здешних князей течет святая кровь, а подданным их не скрыться от взгляда всеведущего огненного ока.
На южных границах Меекхана вспыхивает восстание рабов, униженные и обездоленные хотят отомстить каждому и не щадят никого. Генно Ласкольник и его войска оказываются в самом сердце этой войны. Что они ищут среди бунтовщиков, решивших сбросить вековое иго? А за тысячи миль от разгорающейся резни, на севере, отряд Горной Стражи оказывается внутри зловещего артефакта, пришедшего из другой эпохи, тайны которого погубили уже немало жизней. Меекхан истекает кровью, и ничто не может остановить пламя, пожирающее империю.