Стальной ураган - [87]
Проведя на переправе всю ночь, Андрей Лаврентьевич решил заглянуть в передовой отряд к комбригу Гусаковскому. Ординарцу Петру Селезневу, который нередко подменял шофера, приказал «крутить руль» в 44-ю бригаду. Еще в сентябре 1944 года комбригу было присвоено звание Героя Советского Союза, но он до сих пор так и не смог привыкнуть к этому титулу.
Иосиф Ираклиевич рад был встрече, попытался было затащить своего бывшего командира в походный вагончик, чтобы угостить чайком, но Гетман отказался: времени у него в обрез. Сразу же поинтересовался, как прошла ночь.
Вместо ответа генерал услышал вопрос: «Почему стоим?» Объяснение, что командир 29-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Шеменков допрорывает оборону немцев, вряд ли устроило проницательного Гусаковского. Он понимал, что чистого прорыва и на этот раз ожидать не приходится.
Они направились в расположение батальонов Карабанова и Орликова. И здесь с нетерпением ждали приказа о наступлении, много раз прогревали моторы. На плацдарме по соседству с танкистами раздавалась музыка, усиленная через специальную аппаратуру. Крутили пластинки с известными советскими песнями — «Катюшу», «Огонек», старинные романсы в исполнении кумиров публики довоенных лет. Комбаты тоже ворчали: зачем развлекаем немцев Блантером и Дунаевским? Тут бы другая музыка нужна — пушечная!
Гетман убедился, что у Гусаковского все в порядке, танкисты настроены по-боевому. Простившись с ними, он снова уехал на переправу.
15 января поступил долгожданный приказ: в 11.30 передовым отрядам начать наступление! Магнушевский плацдарм вмиг огласился ревущими моторами. Танки пошли в бой. К 2 часам дня передовые отряды обогнали части 29-го и 4-го стрелковых корпусов и двинулись к реке Пилице. В конце дня они уже вели бои у Нилкува, Зелонки, Крушин, Нова Воли, Езерно и других населенных пунктов. Утром 16 января они уже перерезали шоссейную дорогу Нове Място — Оджувол. Об этом только что доложил Темник.
Успешно действовал и отряд Гусаковского. Овладев местечком Кеджин, батальоны Карабанова и Орликова, выйдя к Пилице, южнее Томчице, стали закрепляться, ожидая подхода главных сил корпуса.
Фронт все дальше уходил на запад. Советские войска не давали противнику закрепиться даже на тех позициях, которые заблаговременно готовились к обороне. Немецкое командование знало, что Красная Армия готовится к зимнему наступлению, но оно не предполагало, что последует удар такой огромной силы. После артиллерийской подготовки управление войсками 9-й армии фон Лютвица оказалось расстроенным, солдаты и офицеры, находившиеся в передовых траншеях, были настолько деморализованы, что в спешке начали отступать. Не имея прикрытия пехоты, отошли артиллерийские и минометные части, бросив свою технику. Лишь 920-я бригада штурмовых орудий на рубеже Бялобжеги — Едлинск оказала сопротивление, действуя преимущественно из засад.
Командование 8-го армейского корпуса отдало приказ командиру 6-й пехотной дивизии генералу Брюкнеру задержать продвижение русских чего бы это ни стоило, видимо, пытаясь выиграть время для развертывания резервов — 25-й и 19-й танковых дивизий. Но выполнить приказ немецкий генерал был уже не в силах.
Сила ударов Красной Армии по южному флангу 9-й немецкой армии была настолько мощной, что немецкие войска севернее Варшавы начали быстро откатываться на запад. Генерал Типпельскирх признает: «Когда 15 января выяснились масштабы прорыва русских на фланге 4-й танковой армии, Гитлер приказал перебросить по железной дороге из Восточной Пруссии в район Лодзи танковый корпус в составе двух дивизий с задачей ударом в южном направлении ликвидировать прорыв на фронте группы армий „А“. Немецкое командование, вероятно, еще надеялось на то, что 9-я армия остановит направленный против нее удар, по крайней мере, на рубеже реки Бзура и что удастся, примкнув к ней фланг упомянутого корпуса, создать новую оборону.
События опрокинули этот расчет, не отвечающий обстановке ни с точки зрения имевшегося в распоряжении времени, ни с точки зрения используемых сил»[227].
Успех наших войск был несомненным. С каждым часом к реке Пилица подходили танковые, артиллерийские и мотострелковые части. Разгромив по пути немецкие опорные пункты и закрепившись на юго-западном берегу, передовые отряды готовились к переправе, чтобы начать преследовать отошедшие к Раве-Мазовецкой, Глухову и Ольшовцу немецкие части 251-й пехотной, 25-й и 19-й танковых дивизий.
Катуков по-прежнему держал на переправе своего заместителя Гетмана, требуя от него как можно быстрее «протолкнуть» через Пилицу не только передовые отряды, но и всю армию. Положение здесь оказалось сложнее, чем на Висле. Мосты на реке, куда вышли войска, были взорваны. Предстояло навести понтоны. Только как? Толщина льда достигала 20–25 сантиметров. Гетман решил взрывать лед, с этой мыслью он помчался на берег.
«На рассвете 16 января ломаем голову с Гусаковским, как через замерзшую Пилицу навести понтонный мост, ничего толкового придумать не можем, — писал Бабаджанян. — Вдруг откуда ни возьмись как с неба свалился на своем „виллисе“ заместитель командующего нашей армией генерал А. Л. Гетман.
Книга Виктора Прудникова представляет собой исследование жизни и деятельности одного из виднейших советских военачальников Великой Отечественной войны — Михаила Ефимовича Катукова. Начав войну полковником, командиром танковой дивизии из нескольких десятков легких танков, он закончил ее уже генерал-полковником, командующим 1-й гвардейской танковой армией. Катуков стал участником наиболее тяжелых первых боев под Москвой, операции «Марс», сражений на Курской дуге, изнурительных уличных боев в Берлине в 1945 г.Однако параллельно жизни выдающегося танкового командира автор книги рассматривает и основные вехи биографии «отца» немецких танковых войск Гейнца Гудериана.
Простой русский мужик. Настоящий полководец. Герой войны. Все эти слова сказаны не о разных людях. Эти слова о Человеке с большой буквы, о знаменитом танковом генерале, впоследствии маршале, Михаиле Ефимовиче Катукове.Возглавляемая им 4-я танковая бригада позднее стала ядром знаменитой 1-й гвардейской танковой армии, которая прославилась в сражениях под Москвой, на Курской дуге, на Украине, в Польше и, наконец, на территории самой Германии. Танкисты Катукова громили вражеские войска генералов Гудериана, Манштейна и Гота, завершив свой славный путь в самом сердце Третьего рейха — под Берлином.Книга Виктора Прудникова представляет собой исследование жизни и деятельности этого видного советского военачальника и показывает влияние такой незаурядной личности на ход истории.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
Он воевал по-суворовски: не числом, а умением.Он по праву считается одним из лучших танковых командиров Великой Отечественной.На склоне лет он стал главным маршалом бронетанковых войск и начальником танковых войск Советского Союза.А прославился Амазасп Бабаджанян еще в августе 1941 года, когда его танковый полк, совершив ночной марш по вражеским тылам, захватил «высоту смерти» под Ельней, что заставило немцев оставить город.С тех пор танковые рейды стали специализацией этого храброго, находчивого и высокообразованного командира.
Они по праву считались элитой вооруженных сил Третьего Рейха.Их величали «танковой гвардией» Гитлера.Их бросали на самые опасные участки фронта.Их боевой путь отмечен тысячами сгоревших советских, американских, британских танков…Прекрасно подготовленные, вооруженные новейшей техникой, фанатично преданные фюреру, танковые дивизии войск СС отличились во всех решающих сражениях 1943–1945 гг. — от Харькова и Курска до Нормандии, от Арденн до Балатона и Берлина. Но ни храбрость личного состава, ни грозные «пантеры» и «тигры», ни богатый боевой опыт эсэсовских дивизий не могли предотвратить падение Третьего Рейха — лишь отсрочили неизбежную катастрофу.Автор этой книги унтершарфюрер Вилли Фей в годы Второй мировой служил в 1-й роте 102-го тяжелого танкового батальона войск СС.
В годы Второй мировой войны Вермахт устроил в Европе настоящий «танковый грабеж». Германская армия захватила в качестве трофеев более 16 600 иностранных танков и бронеавтомобилей — чешские «Шкоды», французские «Гочкисы» и «Сомуа», британские «Матильды», американские «Шерманы», советские Т-34 и КВ.Правда, по официальным данным, немцы использовали на поле боя не более 300 советских танков, однако автор данного исследования, ведущий британский специалист по истории бронетехники, полагает, что на самом деле эта цифра сильно занижена — множество трофейных «тридцатьчетверок» просто не учитывались во фронтовых частях Вермахта и ваффен-СС «по причине безразличия к официальной отчетности или из страха лишиться таких боевых машин.
Новая книга ведущего историка бронетехники! Первое отечественное исследование феномена асов Панцерваффе. Михаэль Виттман, Отто Кариус, Курт Книспель, Эрнст Баркман — боевой счет каждого из них перевалил за сотню, каждый стоил целого батальона. Отлично обученные, вооруженные первоклассной техникой, они считали себя умнее, сильнее, крепче всех своих противников. Они так и не поняли, как смогли эти «Иваны» в своих «тридцатьчетверках», прошиваемых насквозь снарядами «тигров» и «пантер», остановить их железный натиск.