Стальной ураган - [82]
Известно, что само собой ничего не происходит. Если уж принимать во внимание область человеческих отношений, то тут бывает все сложно, а правда у каждого своя. Все же Гетману надо отдать должное: он не стал писать жалобы ни на Катукова, ни на Попеля, не стал просить командование фронта перевести его в другую армию, подальше от Катукова. Любя свой корпус до самозабвения, он остался в 1-й танковой армии.
Работая после войны над своими мемуарами, надеясь, что они увидят свет, Андрей Лаврентьевич не преминул заметить: «Я заранее поставил цель рассказать о славных делах воинов 11-го гвардейского танкового корпуса, то в следующих главах (имеется в виду время после его смещения. — В. П.) буду уделять внимание прежде всего этому соединению, в котором я до завершения боев Великой Отечественной войны бывал, за подвигами которого внимательно и ревностно следил. Думаю, что читатель простит мне это мое, можно сказать, пристрастие к родному, без преувеличения говоря, корпусу»[214].
Танковая армия, выведенная во второй эшелон и разместившаяся в местечке Немиров, готовилась к грандиозной Висло-Одерской наступательной операции. Значительная часть забот по ее боевой подготовке легла на плечи Гетмана как заместителя командующего армией. Кроме технического обеспечения, ему пришлось заниматься также организационными вопросами учебы частей и подразделений. Учились не только бойцы, младшие командиры и офицеры, учились и генералы. На базе 1-й гвардейской танковой армии прошла целая серия военно-теоретических конференций, на одной из которых присутствовали представители командования бронетанковыми и механизированными войсками маршал Д. А. Ротмистров и генерал-полковники Н. И. Бирюков и Н. А. Новиков.
На теоретической конференции по теме «Чему учит опыт проведения боев с крупными бронетанковыми силами противника», прошедшей в октябре 1944 года, с докладом выступал генерал А. Л. Гетман. Анализируя крупнейшие наступательные операции, в которых он принимал участие — Белгородско-Богодуховскую, Казатинско-Жмеринскую, Черновицко-Прикарпатскую, Висленскую, — он отметил, что, по его наблюдениям, немецкие «панцерники» никогда не ходят в атаку без поддержки авиации, артиллерии и пехоты. Однако в большинстве случаев немецкие генералы придерживаются шаблонной тактики ведения боя, они не учитывают, что «наш прорыв делается на широком фронте и одновременно в нескольких направлениях сходящимися ударами. Надеясь на прочность своей обороны, противник все резервы держит в глубоком тылу, на расстоянии 25 километров от фронта. Безусловно, этим пользовались командиры наших соединений, они громили немецкие танковые колонны до прибытия резервов».
Во время проведения Висленской наступательной операции, говорил Андрей Лаврентьевич, приходилось вести встречные, наступательные оборонительные бои, поспешно организованную немецкую оборону наши войска либо прорывали, либо обходили, а выйдя на оперативный простор, продолжали громить их коммуникации. Он отметил хорошее взаимодействие всех родов войск — стрелковых частей — для закрепления захваченных рубежей, артиллерии и авиации — при прорыве обороны противника и подстраховки движущихся вперед танковых отрядов.
На конференции были сделаны важные выводы из боевых действий танковых войск, которых обязаны были придерживаться командиры всех уровней:
«1. Танковая армия, вступая в бой, должна иметь укомплектованность техникой и личным составом на 80–90 процентов к своему штатному расписанию.
2. Если танковая армия укомплектована на 90–100 процентов танками, на 100 процентов пехотой, то должна иметь укомплектованность транспортом не менее чем на 80 процентов.
3. Если танковая армия потеряет в бою 80–85 процентов материальной части, то она должна быть выведена из боя.
4. Если танковая армия остается в бою при наличии 15–20 процентов боевой матчасти (на корпус не более 30–40 танков и САУ), а задачи продолжают ей ставить прежние, то армия начинает бесцельно терять свои кадры высшего и среднего командного состава, специалистов, а также автотранспорт, средства управления и специальное оборудование, что потом нелегко восполняется»[215].
На теоретической конференции, проведенной в ноябре 1944 года, Андрей Лаврентьевич снова выступил с обширным докладом, в котором основное внимание уделил действиям войск в условиях боя в оперативной глубине.
«Бой в оперативной глубине противника носит характер встречного боя, — говорил генерал, — поэтому боевые порядки танковых и механизированных соединений при вводе в прорыв должны строиться с предвидением встречного боя. Артиллерийский кулак следует двигать за передовыми бригадами, впереди главных сил корпуса. Возможен и такой вариант распределения артиллерии корпуса: армейский артиллерийский полк (ААП) придается головной бригаде, легкий артиллерийский полк (ЛАП), тяжелый артиллерийский полк (ТАП) и дивизион РС (реактивная артиллерия) — резерв командира корпуса.
При бое в оперативной глубине противника наилучшие результаты дает тактический прием, когда противник частью сил сковывается с фронта с одновременным ударом главных сил во фланг. Лобовые удары, как правило, дают худшие результаты. При блокировании населенных пунктов, обороняемых танками противника, необходимо вызвать контратаку его танков, во время которой и громить их»
