«Стальной кит – повелитель мира» - [53]

Кошмарик тоже не терял времени. В сумку, что нашлась у Володи в хозяйстве, он сложил все кресты, особо завернул в тряпочку медальон в форме сердечка, еще раз пересчитал все доллары (их было чуть больше восьмисот), разделил деньги на две кучки, собираясь отдать половину Иринке и Володе на тот случай, если потеряются. Потом он достал автомат, пересчитал патроны, а потом сказал Володе:

– А эту пушку, думаю, брать не надо.

Володя, не убирая рук с баранки штурвала, резко посмотрел из-за плеча и широко заулыбался:

– Почему же? Сунь в сумку, пригодится, может быть. Все равно никто не увидит.

И Кошмарик, тоже посмеиваясь, утопил в большой сумке «беретту», не понимая правда, зачем им может пригодиться автомат, реквизированный у живодеров.

Они плыли целый час, и вот Володя крикнул:

– А ну-ка, Ленчик, глянь из люка, не видно ль Хельсинки?

– Будет исполнено, капитан! – откликнулся Кошмарик, обезьяной кинулся к трапу, исчез в люке и скоро прокричал:

– Вона! Вижу! Гавань вижу, дома! Прямо по курсу, Вовчик! В самую десятку попал, в самое яблочко! Только осторожней – с права по борту какой-то корабль шкандыбает, тоже в Хельсинки! Смотри не протарань его!

– Постараюсь! – откликнулся Володя. – Охота мне, что ли, за чужое добро отвечать! Это же не живодеры!

– А кто их знает? – кричал Кошмарик. – Я теперь никому не верю, даже самому себе, а тебе уж подавно. Соврал, наверное, не в Хельсинки меня привез, а в Самару какую-нибудь!

– Дурилка ты! – отвечал ему Володя, потому что был в хорошем настроении. – Самара же на Волге, а это – Финский залив.

– Да, так я тебе и поверю! – орал Кошмарик. – Завез, наверное, ночью на Волгу, марамой-динамщик!

Вот стали подплывать они не то к мысу, не то к острову, на котором высился маяк. Дальше, за этим островком, виднелась освещенная утренним солнцем набережная города, стояли высокие дома, из-за стен которых поднималась голова какого-то собора. Город был словно на ладони – прыгни в воду, и будто сам доплывешь. Все на субмарине были взволнованы, ведь, как-никак, они совершили отчаянный, смелый переход под водой, наплевав на все границы. Теперь оставалось лишь пришвартоваться в каком-нибудь спокойном месте.

– Да где же нам причалить? – волновался Володя, когда они уже прошли остров с маяком.

– Как где?! – крикнул Кошмарик, которому сверху было лучше видно раскинувшееся перед форштевнем «Стального кита» пространство. – Справа по борту сейчас лодочные пирсы пойдут. Крути направо! Там катера, яхты стоят! Втыримся между какими-нибудь баркасами да и выйдем на пирс, а оттуда – на берег.

Скоро и Володя увидел пирсы, куда и направил субмарину. На легкой волне у ближайшего к морю пирса покачивались нарядные яхты, шверботы, ялики и моторные катера, по пирсу бродили люди, очень похожие, как показалось Кошмарику, на фиников, и, едва «Стальной кит» подплыл к пирсу, Ленька сразу решил проверить, не «надрал» ли его Володька и не завез ли в тмутараканскую глушь, а не в Финляндию.

– Терве! Терве! – прокричал Кошмарик. – Хивяя хиомента! [3]

ГЛАВА 10 О ТОМ, КАК КОШМАРИК ПРЕДЛАГАЛ ТОВАР

И двое или трое ходивших по пирсу людей повернули в сторону Кошмарика такие же белобрысые, как и у него, головы и приветливо махнули руками:

– Терве! Терве!

Что тут случилось с Кошмариком! Этот подросток, видевший финнов только в туристских автобусах, в которые он заходил с товаром, чтобы обменять его на финские джинсы, куртки или марки, мечтавший, как мечтают о Мекке мусульмане, побывать в Финляндии, чтобы пройтись мажором по тамошним магазинам, с силой и жаром, теперь на самом деле оказался в любимой стране!

– Вовчик! Вовчик! – заорал он, прыгая в трюм субмарины. – Ты меня не надинамил! Мы на финской территории! Мы у фиников! Сбылась мечта идиота! Ну, теперь меня отсюда никто не выгонит! Я в финскую веру перейду, финских свиней пасти буду! Имя себе финское возьму – я уже придумал себе имя!

– Ну и какое же? – спросила у Леньки Иринка, тоже счастливая оттого, что они благополучно добрались до Финляндии, а поэтому воспринимавшая непатриотичные восклицания Кошмарика со снисхождением.

– Был я раньше Ленькой, а теперь Лейно буду называться! Что, ништяк?

– Ништяк! – подтвердил Володя, улыбаясь.

– Ну так и вы давайте, – продолжал гоношиться взволнованный «Лейно», придумайте себе имена на манер финских. Ты, Иринка, Ирмой можешь называться, а ты, Вовчик, будешь Вяйней!

Но Володя вдруг нахмурился и резко сказал:

– Не хочу я быть никаким Вяйней! Владимир я, Владимир! И давай бери свою сумку, выходить будем.

– Ну не хочешь, так не хочешь, – бурчал Кошмарик, готовясь к высадке на финскую землю. Пожалуй, сам Тибо Шампанский [4] не готовился ступить на землю Палестины с таким благоговением, как Ленька – на владения фиников.

Между тем Володя осторожно подвел «Стального кита» к пирсу, туда, где было свободное место между двумя большими катерами. Субмарина ткнулась корпусом в деревянный настил, Володя заглушил мотор и полез в хозяйственный отсек лодки, откуда извлек стальной, но не толстый трос и два замка.

– Так, все готовы к высадке? – спросил он строго. – Ничего не забыли?

– Да у меня и не было ничего, кроме сумочки, – сказала Иринка, а Кошмарик, похлопав рукой по сумке, уже повешенной на плечо, заявил: