«Стальной кит – повелитель мира» - [39]

– Каких-таких вы людишек ищете? – еле шевеля губами, спросил Ленька. Вы что, не один здесь, на кране?

– Нет, не один, – так же тихо сказал коренастый. – Мои ребята на катере – вон там пришвартован. А ищем мы здесь очень интересных людишек. И ты знаешь, я ведь правильно выразился – именно людишек, потому что их и людьми-то назвать еще нельзя.

– Почему же нельзя?

– Потому, – усмехнулся незнакомец, – что они еще в сопливом, несолидном возрасте находятся да и ведут себя несолидно как-то…

– Как это «несолидно»? – спросил, краснея, Кошмарик.

Мужчина, продолжая сидеть на корточках, все так же пристально глядя в глаза Леньке, заговорил:

– Да ты сам пойми – преглупо себя ведут, а потому и несолидно! Ну как ты расценишь такие их поступки: влезают, во-первых, в чужую разборку, уводят яхту солидных людей, а потом ее поджигают! А яхта такая знаешь сколько на сегодняшний день стоит?

– Сколько же? – как ни в чем не бывало спросил Кошмарик, хотя сидящий перед ним мужчина уже ясно высказался о том, кто он такой.

– Ну, тысяч полтораста баксов стоит… – прикинул незнакомец. – И вот гляди дальше, – продолжал он. – Сожгли они, значит, нашу яхту со всем товаром, а потом поплыли себе…

– А на чем плыли-то? – брякнул Кошмарик.

– Да ты слушай, слушай, – нахмурил брови коренастый. – Вы поплыли, он так и сказал – «вы», – по заливу, вдруг видите, идет паром. Забрались на него и навели там такого шороху, что от вас не знали, как отделаться! Торпедными залпами пугали, говорили, что вы яхту торпедами подожгли, борясь за справедливость, и все такое прочее! Ну разве вы не людишки с грязными задницами? Ей-богу, вели себя вчера ну как школьники на переменке!

И коренастый засмеялся деланным смехом, показывая Кошмарику золотые коронки, блиставшие в раскрытой пасти мужчины подобно сокровищам в пещере Али-Бабы. Но смех коренастого прекратился так же неожиданно, как и начался. Мужчина даже сделал кислое лицо, очень быстро принявшее злобное выражение.

– Слушай, а ведь Эдик-то так до берега и не доплыл, да! Следили мы за ним, видели, что на форт, к нам он плыть-то побоялся, решил к самому берегу править, но пловцом он был неважным, вот и пошел на дно топориком. Так что вы, людишки, нам тройной убыток принесли: яхту сожгли – раз, товар на яхте погубили – два, Эдика к Богу отправили – три. Как, братки, рассчитываться будем, а?

Кошмарик, когда мужчина начал вести разговор напрямую, сидел ни жив ни мертв. Память быстро отправила его в галерею форта, заставила вновь заглянуть в отверстие в полу, увидеть коренастого человека, стоящего над ноющим Эдуардом. «Эх и стоило же ввязываться во всю эту дребедень?» только и подумал Кошмарик, потому что рассуждать обо всем этом было до жути противно. Он понимал, что теперь они влипли окончательно и вырваться из рук живодеров им теперь никто не поможет.

– А вы откуда про паром-то узнали, про то, что я был на нем? – решил вдруг ни с того ни с сего спросить Ленька, будто этот вопрос был для него самым важным.

– Очень просто, – не поднимаясь, рассказывал коренастый. – Уже поздно ночью видим мы с форта, что не очень далеко от нас судно какое-то проходит. Ну зажгли мы быстренько костер, палками горящими размахивать стали «спасите наши души», короче. Хорошими людьми они там на пароме оказались, спустили лодку и нас забрали. Поднялись мы на борт, хозяину, конечно, за спасение заплатили, а он нам между делом про вас все и рассказал, потому как был возбужден до крайности. Тут мы с ребятами стали концы с началами составлять, связывать, и оказалось, что на пароме могли быть только вы, наши приятели, те, что Эдика нашего от нас забрали и яхту нашу сожгли, тоже, наверное, из соображений благородных. Узнал я от капитана, что плаваете вы на подводной лодке, маленькой такой. Сказал он мне еще, что тот, кто его торпедами пугал, звонил какой-то женщине в город и сказал ей, что отправляетесь вы в Лужскую губу. И вот когда паром нас к утру на берег высадил, в городе, мы быстренько взяли катер – у нас же плавучих средств хватает – и поспешили вслед за вами. А зачем, ты думаешь, мы к вам приехали, а?

– Не знаю, – мотнул головой Кошмарик.

– Ну, недогадливый какой! – хлопнул себя по коленям коренастый. Прибыли мы сюда, чтобы расчет с вами сделать, договориться об оплате всех наших потерь, а они, как я уж сказал, немалые.

Кошмарик, который уже давно успел освободиться от вериг акваланга, а также стащить с ног ласты, сильно жалел об этом. Если бы у него на ногах были хотя бы ласты, можно было бы попытаться рвануть к воде и, бросившись в нее, доплыть до берега. «Нет, догнали бы на своем поганом катере! – с горечью подумал он. – Да и не доплыть – далеко здесь до берега!»

– Как же все-таки рассчитываться мы будем? – заглянул коренастый прямо в зрачки Кошмарика, будто именно там, за этими сузившимися от страха зрачками, пытался найти он ответ на свой вопрос. – Скажи-ка, где же твой кореш на лодке? Ведь когда мы сюда подплывали, я видел в бинокль, что подлодка ваша здесь пришвартована была. А что вы делаете здесь вообще-то? Зачем ныряете? Что в этом ящике?

Нет, Кошмарик решительно не знал, как отвечать на всю эту кучу очень сложных вопросов. Ленька на самом деле не знал, куда подевался Володя, но подозревал, что приятель бросил его на произвол судьбы, увидев, что к плавучему крану приближается катер. Конечно, Володя не мог знать, что на этом катере живодеры, но скорей всего решил, что будет лучше уйти под воду. Ленька не знал также, стоит ли ему рассказывать о поиске сокровищ, о том, что лежит в железном ящике, – ему было жаль раскрывать перед этим страшным человеком их тайну.