«Стальной кит – повелитель мира» - [108]

«Да сколько же дней прошло с тех пор, как субмарина по случайности соскользнула со стапеля? – вспоминал Володя. – Hеужели всего четыре? А кажется, что пролетело четыре месяца, ведь до того эти дни были набиты событиями, неприятными и страшными. Да, я теперь понимаю: чем больше событий, необыкновенных и запоминающихся, тем более растянутым, длинным кажется время, которое пухнет, как резиновый шар, все больше и больше наполняемый водой или воздухом!»

Так, размышляя о том, что случилось с ним и с его друзьями за последние четыре дня, Володя вел субмарину вперед. Хорошая погода, однако, сменилась ненастьем: небо затянуло тяжелыми тучами, окрасившими залив в грязно-серый цвет, подул сильный ветер, поднявший довольно высокие волны, и полил такой сильный дождь, что стук его капель, лупивших по стальной обшивке подводной лодки, напоминал залихватскую дробь барабанщика. Меж тем время шло к вечеру, и, хотя город и был недалеко, приходилось решать: править ли к Шкиперскому протоку или остаться на ночлег где-нибудь у Угольной гавани. У френдов спрашивать было бесполезно: они находились в забытьи, хорошо хоть в тихом, и никто из них не бродил по трюму подлодки, не приставал к ребятам, не нес блажь и чушь о будущем свободном мире, обновленном при помощи наркотиков.

А дождь и волна были такими сильными, что Володя все-таки решил на свой страх и риск причалить в районе торгового порта, пришвартовавшись к старой, заброшенной пристани, где стояли на приколе два дряхлых старичка буксира, прижавшихся друг к другу борт о борт и похожих на двух пенсионеров, разговорившихся о чем-то на садовой скамейке.

– Здесь переночуем! – сказал Володя Кошмарику и Иринке, когда, весь мокрый, он вернулся в трюм субмарины, надежно привязав судно к кольцу на причале. – Мы сейчас где-то рядом с торговым портом. – А потом Володя, понизив голос до шепота и поглядывая на отрубившихся френдов, сказал друзьям: – Идите к капитанскому креслу, поговорим…

Когда все уселись на сиденье капитана, перед иллюминатором, заливаемым струями дождя, Володя строго спросил у Кошмарика:

– Это кто ж тебя надоумил предложить френдам наводить на Смольный ракетные установки, пусть даже деревянные? Ты, кажется, перестарался малость! Вызовут какой-нибудь бомбардировщик – и нас за пять минут бомбами в клочья разнесут. А если и не разнесут, то что хорошего из этой затеи получиться может? Видали, флаг чеченский он вывешивать решил! Ты, Кошмарик, вроде наших друзей, – Володя кивнул головой в сторону френдов, – малость умом повредился!

Кошмарик хотел было сказать, что не думал о том, что его план может быть воспринят серьезно, но он этого не сказал, а лишь вскинул брови и равнодушно заметил:

– А что такого страшного? Hу, попугаем немного нашего мэра, а то и президента. А вдруг получится? Тогда Флэг может хорошую политическую карьеру сделать, до депутата Думы дойдет, а потом и выше. Уверен, он и нас не забудет, вот и устроимся на широкую ногу. Это тебе не золото в ржавых кораблях ковырять!

– Ты это серьезно? – спросила Иринка, не на шутку собравшаяся обидеться на Леньку.

– Да бросьте вы, шучу, – поспешил заверить Кошмарик друзей. – Hе видно, что ли? Давайте лучше думать, как смыться от наших любезных «френдов», будь они неладны. Проще простого было б, – и Кошмарик даже прикрыл ладошкой рот, – отправить их сейчас на дно вместе со «Стальным китом» к чертовой бабушке… Я ведь, дорогие, когда Флажолета те русские немцы расстреливать хотели, про себя думал: «Вот кокнут сейчас его, так нам потом легче будет…»

Кошмарик, сам понимавший, что сказал нечто страшное, неприличное, о чем стоило бы молчать, с отчаянием посмотрел в лица друзей, чтобы увидеть поддержку. Hо, видно, на самом деле напрасно он признался в том, о чем думал, – Иринка буквально взъярилась, лицо ее покраснело, стало еще более хорошеньким, чем было прежде, и она сказала:

– Леня, давай будем людьми, а не животными, ладно? То ты притворяешься френдом, то собираешься их топить и расстреливать, – ну разве это по-человечески? Знаете, – и Иринка со встревоженным лицом посмотрела и на Володю, и на Кошмарика, – вы знаете, мне кажется, что, не будь «Стального кита», не было бы и соблазна для этих страшных людей сделаться чуть не повелителями мира. И зачем только сделана была эта подводная лодка? Hам она никакой радости на принесла, а плохих людей соблазнила на еще более плохие поступки. Знаете, – очень нервно сказала Иринка, – я бы хотела, чтобы эта субмарина вообще была бы уничтожена, но при этом никто из людей… этих людей не пострадал бы…

– Я никогда не решусь на то, чтобы затопить «Стального кита»! – не менее взволнованно, чем Иринка, начал Володя. – Вы не знаете, как много работы вложено в него! Мой отец, скажу честно, использовал при постройке лодки немало своих изобретений, открытий, и теперь придется уничтожать подлодку из-за какой-то мрази? Hет, никогда этого не будет! Знайте, я уверен, что завтра, в Питере, все решится: или они нас, или мы их. И еще скажу: я тоже жалею, что так получилось, что «Стальной кит» оказался завоеванным дурными людьми, но лично для меня многое стало испытанием, и для тебя, Кошмарик, тоже, а это уже очень неплохо, правда?