Стальное поколение, ч. 2 - [49]

— Благодарствую... — Савицкий улыбнулся и начал наскоро перерисовывать обстановку на свою карту — Коля...

Николай достал из своего рюкзака обернутую местной газетой бутылку ноль пять, краюху заветревшего черного хлеба. И то и другое — в арабском мире было роскошным подарком. Водку здесь не пили, а вместо хлеба ели плоские, пресные лепешки. Отдавая «харч» Николаю, Савицкий пояснил коротко — боюсь, не донесу.

— О...

Обе стороны оценили щедрость другой по достоинству...

— Машина когда за нами придет? Мы не рано?

— В самый раз. Просто тут ничего вовремя не делается. Должна прийти.

— А чего в пещере живете?

— Жиды по головам ходят. Даже тут раздолбать могут...

Палестинцы на скорую руку соорудили товарищам мясную похлебку, вместо костра запалив туристическую плитку на газу — израильтян здесь и в самом деле боялись. Удивительно — но мясо здесь было доступнее, чем хлеб и питались в основном им, пополняя рацион на той стороне границы. Это засчитывалось как учебные разведвыходы, и в их процессе можно было нарваться на вполне реальную пулю от сирийских скотоводов.

Советник — его звали Дмитрий Степанович, Старокрымская бригада[45] — оказался человеком знающим, не только натаскивающих палестинских братьев по разуму из НФОП[46], но и смотрящим за тем, что происходит вокруг. По его словам — обстановка в Ливане была не такой острой, как несколько лет назад, но эксцессы случались. Основные силы — начинающие эту войну — раскололись на фракции. Например, от фалангистов-христиан Пьера Жмаэля откололась христианская милиция Марада Тони Франжье и если Жмаэль занимает произраильскую и антисирийскую позицию, то Тони Франьже наоборот — антиизраильскую и просоветскую. Палестинцы, которые и начали здесь эту заваруху,[47] сейчас частично перебиты сирийцами, а частично — отбыли в родную Палестину, где сейчас, похоже, начинается полномасштабная война с Израилем. Мусульмане тоже раскололись на враждующие группы, часть из которых поддерживает сирийцев, а часть выступает против них — но силы у них не те, что прежде. Мусульман — суннитов, например, в стране почти не осталось. Просирийских, а следовательно и просоветских мусульман возглавлял Валид Джамблат. Тем не менее — расслабляться не стоило, потому что многие из бандгруппировок, оставшись не у дел занялись дорожным грабежом. Дело нехитрое — объявляешь себя комендантом такого-то района или такого то километра дороги, ставишь блок-пост и взимаешь дань. Эти люди никому не подчинялись, не слушали никаких приказов — поэтому, по возможности, нужно было просто не светиться. Еще от неприятностей должно было гарантировать то, что машины, на которых они пойдут вглубь страны — сирийские, с военными номерами. С Сирией мало кто решался связывать — регулярная армия, все — таки...

Про то, что творится в самом Бейруте — Дмитрий Степанович не знал, но помог один из палестинцев, которого он обучал диверсионной работе. По его словам Западный Бейрут раздолбан сильнее, чем Восточный, в Восточном с грехом пополам поддерживается порядок. Но миротворцы плотно контролируют только часть набережной, аэропорт, еще несколько кварталов, где находятся важные посольства, международные миссии и тому подобные здания — а на всей остальной территории творится беспредел. После того, как подорвали американцев, и они ушли — никто и не пытается наводить порядок. Кроме, разве что французов. Советских в Бейруте знают и боятся, потому как в ответ на похищение советского инженера шейху той бандгруппы, которая это сделала, прислали в подарок голову племянника. Голову прислали — а все остальное где-то забыли. Шейх счел за лучшее вернуть советских людей и больше с СССР никто не связывался, в то время как американцев не уважали даже, несмотря на линкор Миссури, болтавшийся где-то на траверзе и время от времени накрывавший какие-то цели снарядами калибра четыре шесть миллиметров. От таких слов — можно было ощутить гордость за державу.

Что же касается армян — то палестинец припомнил, что они жили в Восточном Бейруте, в районе Ашрафие и в центре, который пострадал во время боев особенно сильно. Собственную военную группировку они создать не смогли, но многие воевали в составе христианской Фаланги и воевали неплохо. Учитывая, что до войны армяне в основном занимались в Бейруте организованной преступностью — палестинец категорически не советовал с ними связываться.

На что советские могли только вздохнуть — связались уже.

Ближе к темноте — пришла машина, довольно новая гэдээровская ИФА, в пустынной раскраске и с бортовым тактическим номером, соответствующим машинам сирийских вооруженных сил. Водила сказал, что опасался выезжать посветлу, потому что израильская авиация не дремлет, и он хорошо знает дорогу, так что шансов улететь в пропасть нет. Он быстро доставит их в Восточный Бейрут — а дальше уж они сами...

Николаю — этот худой, с черными усами араб сразу не понравился, прежде всего, тем, что он избегал смотреть в глаза и говорил излишне нервно. По крайней мере, ему так показалось — хотя это могло объясняться опасностью самого задания. Другой машины у них не было, но перед тем, как лезть в ИФУ — он незаметно показал Савицкому знак опасности — сжатый кулак с большим пальцем вниз, этот знак так же мог обозначать понятия «плохой человек», «плохое место», «дух», «чужой». Савицкий едва заметно кивнул, залезая в кабину. Он говорил по-арабски и мог ввести в заблуждение любой случившийся на дороге блок-пост...