Стальная роза - [29]

– Любимая.

Слово произнесено. Теперь назад хода нет.

Женщина с запахом жасмина медленно, словно во сне, протянула к нему руку. Какие у неё тонкие, белые пальцы… И какие они тёплые.

– Я согласна, мастер Ли…

– Юншань, – тихо произнёс он. – Для тебя теперь – по имени.

– Юншань, – повторила она, слабо улыбнувшись. – Дай мне месяц, пожалуйста. Всего месяц. Я сдам экзамен и в тот же день, клянусь, выйду за тебя. Просто дай мне эту возможность. Неужели я много прошу?

Вообще-то да, она просила о невозможном. Даже если она создаст клинок, достойный прославленного генерала, даже если все мастера его артели решат, что она достойна звания мастера, наместник этого решения не утвердит. Свидетельство мастера-оружейника женщинам не выдают. Хотя, по правде сказать, до сих пор женщины и не пытались на него претендовать, не по их силёнкам работа. Но… Кто знает эти западные народы? В бою Янь убила троих, причём одного – бросив молот. А затем ударила киданя копьём, да так, что остриё показалось из его спины. В горячке боя, в бешенстве, удваивающем силы – но она это сделала. Может, и правда отец учил её… Но ждать целый месяц? Видеть её каждый день, вдыхать запах жасмина, и не сметь её коснуться? Так с ума можно сойти.

Впрочем, есть одно решение. Мастер Ли не думал, что оно не понравится любимой.

– Хорошо, – сказал он, не отпуская её руку. – Я дам тебе инструменты… Ну, раз ты так хочешь – поговорю с мастерами, чтобы продали их тебе. Я дам тебе место в кузнице. Я дам тебе время, чтобы подготовиться к экзамену. Но только при одном условии.

– Каком? – он угадал её вопрос по губам – так тихо она это проговорила.

– Ты выйдешь за меня немедленно. То есть завтра пойдём к чиновнику и оплатим налог за брачную запись. Но в мой дом ты войдёшь хозяйкой – и прямо сейчас.

– Я надеюсь, не прямо здесь? – она тихо рассмеялась. – Детей разбудим… любимый.

Ею тоже сказано слово. Значит, так тому и быть.

Значит, она не поняла его уловки.

У них обязательно родятся дети. Вот прямо сейчас они этим и озаботятся, ко взаимному удовольствию. А беременную он потом с чистой душой выгонит из кузницы, и жена не сможет ничего возразить. Нечего ей молотом по железу стучать, пускай детишек нянчит.

В его глазах горел огонёк безумия.

В другое время, в другом месте и с другим человеком – Яна испугалась бы. Но не сейчас, не здесь и не с ним. Потому что сама была безумной.

Их нынешнее эмоциональное состояние можно было описать одним-единственным словом: дорвались.

Кто он ей теперь? Любовник? Нет. Муж. Человек, с которым хочется дожить до старости, вырастив достойных детей и порадовавшись внукам.

И всё же была какая-то ненормальность в их отношениях. Слишком яркая и сильная вспышка страсти, словно кто-то взял и преднамеренно усилил эту «опцию». То есть «опция»-то присутствовала, и если бы события развивались естественным путём, всё пришло бы к тому же результату. Чуть попозже и не так бурно. Он точно так же называл бы её «ласточкой», «жасмином» и «белым цветком»… Разве нет?

Почему они так дружно и качественно спятили? И почему так же дружно не хотят лечиться?

«Надеюсь, время покажет…»

Взятки люди придумали намного раньше денег.

Лишнюю шкурку вождю – и он, глядишь, начнёт ставить тебя на хорошие места во время охоты, чтобы ты мог нанести зверю смертельную рану и получить лучший кусок добычи. Лишнюю меру зерна писцу – и он не будет спрашивать с тебя слишком строго, а, того гляди, ещё и дочку возьмёт в служанки. Лишний кошелёк сестерциев – и у тебя право построить инсулу не в Субуре, а в более престижном районе. Яна где-то когда-то читала, будто в Османской империи даже налог со взяток брали. В империи Тан до этого ещё не дошло, однако разнообразные подарки здесь были основой благополучия не только чиновника, но и дарителя. Спасибо Юншаню, разъяснил, зачем ему понадобилась какая-нибудь красивая вещица из её шкатулки. Она с удовольствием отдала будущему супругу на растерзание коробку с серебром, зная, что в Китае оно ценится очень высоко. Мастер Ли, завидев столько серебра тонкой работы, удивился и тихо порадовался: богатая жена никому не помешает. Отложив несколько колечек и цепочек, он, ничтоже сумняшеся, спрятал коробку в тайничок под лежанкой.

– Потом остальное сюда положишь, – хитро прищурился он. – Ведь это не всё.

– Конечно, не всё, – сказала Яна. – Сейчас у тебя нет времени на разговоры, но потом мы обсудим, что делать с моим наследством.

– А сама что думаешь?

– Я? Я думаю, как узаконить эти ценности, не привлекая особого внимания, и пустить их в оборот. Чтобы нам было что оставить детям. Кузница кузницей, а получить образование…

– Чиновниками мальчишкам не быть, забудь об этом, – Юншань мягко, но крепко – не вырвешься – взял её за руку и усадил рядом с собой. – Они недостаточно изворотливы для должностей, и происхождение не то. Особенно это касается Ванди… Глупая ты, женщина, хоть и хитрая. Не знаю, что ты там продала, но пять связок цянь видел весь базар. Теперь придётся платить с них налог и дарить подарок, чтобы простили за задержку.

– Делай, как считаешь нужным, – виновато улыбнулась Яна.

– Это моя вина, что не научил тебя законам.