Стальная Крыса поет блюз - [43]

Но все же это не исключалось. Я свернул на вспаханное поле и побежал по борозде. Вряд ли в округе найдется более безопасное место. Я дважды клацнул зубами.

– Алло, Тремэрн, как слышите?

– Отлично, Джим. Ждем не дождемся от тебя донесения. Рассказывай, мы записываем.

Я потрусил немного на месте, затем нагнулся завязать ботинок, а заканчивал подробный отчет, сидя на земле. Я здорово устал; из организма еще не до конца испарилась вредная химия.

– Так-то вот, – сказал я. – Стинго исчез. Может, уже мертв…

– На сей счет могу тебя слегка успокоить. Несколько часов назад мы его слышали, правда, связь неожиданно прервалась. Должно быть, он где-то в городе, за толстыми стенами, непроницаемыми для радиосигнала. Возможно, его переводили из корпуса в корпус, и на открытом месте он едва успел подать голос.

– Что он сказал?

– Мы записали буквально клочок передачи. Начало и конец невозможно разобрать из-за статики. Но это Стинго, мы уверены. Вот, слушай: «…Все мало! Когда я до тебя дотянусь, ты…» Следующее слово понять очень трудно, но у меня есть полдюжины вариантов.

– Как нам, по-вашему, поступить? Идти на прорыв?

– Нет. Действуйте по обстановке. Вам помогут.

– Помогут? Кто, когда, как? Алло, Тремэрн? Отвечайте!

Ответа не последовало. Я встал и отряхнул шорты. М-да, загадка. Тремэрн что-то задумал, но предпочитает не раскрывать карты. Может быть, знает то, чего не знаю я?

Я неторопливо побежал назад, затем перешел на спортивную ходьбу. Поднимаясь на крыльцо, я уже еле ноги волочил – еще минута, и опустился бы на все четыре. Когда я ввалился в комнату и с хриплым стоном растянулся на кровати, Флойд озадаченно посмотрел на меня.

– Ну и видок! Как будто тебя замесили, раскатали и свернули.

– А самочувствие еще гаже. Воды, быстро. И побольше.

Я глотал воду, пока не поперхнулся. Чуть передохнул, попил еще и дрожащей рукой протянул Флойду стакан.

– Добегался. Будь другом, подай мой рюкзак. Подкреплюсь витаминами.

Когда он принес рюкзак, я вылущил из упаковки две старт-капсулы. Одну проглотил сам, другую предложил ему. Флойд соображал уже заметно быстрее – он не задал ни одного вопроса.

Мы отлично подгадали – едва смертельная усталость отхлынула под натиском свежих сил и возвратилось хорошее самочувствие, в комнату ворвался Вельди.

– Встать! – заорал он.

Я не шелохнулся.

– Вельди, – протянул я, – старый преданный слуга, я тебя не узнаю. Где робкий стук? Где подобострастие в голосе?

– Есть сведения, что вы, «Стальные Крысы», – самые обыкновенные крысы. Смутьяны! На выход!

Раздалось топанье марширующей стражи, и появился сержант Льотур с отделением солдат, вооруженных жуткими копьями с зазубренными блестящими наконечниками.

– Вы пойдете со мной, – объявил сержант далеко не радостным тоном.

– Как? – спросил я, медленно поднимаясь на ноги. – Льотур, ты уже не фанат?

– У меня приказ.

«Который тебе наверняка не по вкусу», – подумал я. И который все равно будет выполнен, поскольку независимость мышления спокон веку не в чести у военных. Флойд вышел вслед за мной на улицу, отделение построилось: четверо перед нами, четверо – позади.

Льотур придирчиво осмотрел строй, кивнул, встал во главе и поднял копье.

– Вперед! Burtu!

Мы двинулись легкой рысью, на перекрестке свернули на прямую дорогу к хоромам из красного кирпича – обиталищу Железного Джона. Этот путь я помнил еще с первого визита. Когда мы вбежали в туннель, что проходил под зданиями, один из стражников похлопал меня сзади по плечу.

– Подсоби мне, слышь? – хрипло попросил он. Затем качнулся вбок и двинул соседа кулаком в живот. Тот сложился пополам и рухнул без звука.

Разъяснений не потребовалось. Как только парень начал, я стал поворачиваться; не прерывая этого движения, приложил ладони к шеям двух охранников. И огорченно поморщился, когда они наставили на меня копья.

– Флойд! – прохрипел я, вкладывая все силы в удушающие захваты, чтобы вырубить шутников, пока они меня не загарпунили. Один рухнул, зато второй – обладатель более крепкой шеи – ткнул копьем. Мне в живот…

Нет, не совсем. Конвоир, просивший о помощи, влепил ему ребром ладони под ухо. В следующее мгновение мы развернулись, чтобы броситься на выручку к Флойду. И застыли на месте.

Остальные четверо солдат лежали на земле безмолвной грудой. Флойд одной рукой держал Льотура, а другой прижимал к его подбородку наконечник копья.

– Хочешь потолковать с этим парнем? – спросил меня Флойд. – Или пускай отдохнет?

– Я ничего не знаю…

– Он ничего не знает. Роняй.

Прежде чем я договорил, бесчувственное тело Льотура увенчало пирамиду спящих конвоиров.

– Как насчет этого? – Флойд указал согнутыми пальцами на оставшегося стражника.

– Погоди! Это он все начал. Должно быть, неспроста.

– Неспроста, – прохрипел солдат. – Я хочу вам кое-что открыть. Вы спокойно выслушаете и не будете смеяться. Понятно?

– Нам не до смеха, – заверил я. – Спасибо, парень, ты нам помог. Так что ты хочешь сказать?

– Повторяю: никаких смешков! Я не парень, а девушка! Кажется, я вижу ухмылки?

– Ошибаешься! – воскликнул я, кляня себя за неосторожность – все-таки на моей физиономии промелькнуло веселье. – Ты нас освободила. Мы перед тобой в неоплатном долгу. И не смеемся. Выкладывай, в чем дело.