Стальная эскадрилья - [21]
Продолжаю мучительно искать причину странного явления, с грустью осматриваю воздушное пространство. И вдруг… справа сзади выплывает, кажется тот же самый, худой «мессер» и начинает пристраиваться в хвост нашего СБ. А нас прикрыть некому. Резко перевожу самолет в глубокий вираж. Не ожидавший такого маневра, истребитель проскакивает мимо. Пока он делает новый заход, стараюсь хотя бы немного приблизиться к своей группе. Моторы ревут как бешеные.
Крутым виражом со снижением уклоняюсь еще от одной атаки. Слышу, как бьет по врагу из пулемета Игорь Копейкин.
Внезапно истребитель исчез. Может быть, у фашиста кончились боеприпасы? Или он решил ударить по нас снизу? Приказываю усилить осмотрительность и начинаю резкое снижение. Наконец пересекли линию фронта. Уже над своей территорией с большим трудом догнал группу и пристроился к ведущему.
Да, дорого могла обойтись моя оплошность. Вроде бы и «зевнул» самую малость, а нарушил святую заповедь бомбардировщиков — держаться строем, не выходить из боевого порядка.
Вот и Ржев. Все здесь как будто без изменений. Садимся. Первый боевой вылет завершен. Выбираюсь из кабины на выбитую траву и… столбенею: створки бомболюков широко раскрыты. Так вот в чем дело! После бомбометания штурман забыл их закрыть. Они-то и съедали значительную часть скорости! Рядом со мной замерли Аргунов и Копейкин. Они тоже начинают понимать, что чудом остались живы. Когда Полбин собрал летный состав на разбор, наш экипаж не участвовал в оживленной беседе, не разделял радости остальных за благополучное боевое крещение. Нам было о чем поговорить между собой.
Командир полка, видимо, уловил наше настроение. Действия группы он разобрал детально, а о возможных последствиях отставания от строя сказал лишь в общих чертах. Было видно, что боевой летчик щадил самолюбие необстрелянного еще экипажа, делал скидку на отсутствие у нас опыта.
Зато разговор в экипаже получился крутым. Я указал Аргунову, что в полете он не только допустил ошибку, но и проявил полную беспечность. Он ничем не помог мне, не выяснил даже причину падения скорости. Но от дисциплинарного взыскания я воздержался. Ведь никто из нас до этого не нюхал пороха.
Прошла неделя. Полк рассредоточился по полевым аэродромам и продолжал боевые действия. Наша 1-я эскадрилья перебазировалась на площадку возле деревни.
Удача нас пока не оставляла. И цели поражали и потерь не несли. Сказывались хорошая выучка и слетанность экипажей, а также опыт командиров. Но мы понимали, что так долго продолжаться не может, поскольку мы выполняем боевые задачи без истребительного прикрытия. И вот первая утрата: из разведки не вернулся экипаж орденоносца старшего лейтенанта Ивана Сачкова. За пои последовала гибель экипажа лейтенанта Николая Николаева от прямого попадания в самолет вражеского зенитного снаряда.
Да, наши потери продолжали угрожающе расти. Когда эскадрилья поднималась в воздух, в строю вместе с резервными оказывалась пятерка или, в лучшем случае, семерка самолетов. Осиротевший технический состав распределяли между оставшимися экипажами. В конце июня, например, мою машину обслуживал уже тройной комплект техников и механиков. Это была невиданная и горькая роскошь, постоянно напоминавшая о тех, кого уже нет с нами.
В последних числах июля к нам впервые приехала группа артистов. Всем разрешили покинуть самолеты и послушать концерт. На импровизированную сцену вышел конферансье. Но едва успел он представить зрителям участников концертной бригады, как из штаба прибежал посыльный, и вся наша эскадрилья во главе с командиром немедленно покинула «зал».
На аэродроме нам доставили боевую задачу: нанести удар по скоплению вражеских войск и техники в районе Ильино, хорошо защищенном с земли и с воздуха. Полет предстоял дальний и опасный: истребительного прикрытия мы снова не получали. Рассчитывать можно было лить на тактическое мастерство командира, подготовку н слетанность экипажей, а также на… везение.
Недавно эскадрилья пополнилась звеном старшего лейтенанта Давыдова, прибывшим из какой-то части. Поэтому теперь в воздухе снова собралась девятка самолетов. Пасхин ведет нас «хитрым» маршрутом, меняя курс и высоту полота. Линию фронта прошли на высоте 2500 метров и значительно севернее цели для удара по пей с тыла. Затем снизились до бреющего. Под нами была земля Белоруссии. С малой высоты местность хорошо просматривалась. Изредка попадались населенные пункты.
13 район Ильино мы вышли на высоте 10–15 метров. Но где же колонны пехоты, танков, автомашин? Нет и предполагавшегося зенитного огня, нет истребителей. Открывшаяся перед нами картина оказалась исключительно мирной. В небольшом озере купались сотни вражеских солдат и офицеров. Многие загорали на берегу. Но мы заметили и боевую технику, укрытую неподалеку.
Нас явно не ждали. Длинная пулеметная очередь полоснула по берегу. Это открыл огонь Королев — опытный стрелок-радист экипажа Виктора Ушакова, За ним ударили по врагу остальные восемь ШКАСов.
А вот и главная цель! Под кронами больших деревьев сгрудились автомашины. Мы наскочили на них так неожиданно для себя, что штурман ведущей машины П.М. Николаев не успел сбросить ни одной бомбы.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.