Сталинские репрессии. «Черные мифы» и факты - [27]

Период 30–50-х годов XX века подробно рассмотрен в работах В. Земскова. Этап развития страны от Октябрьской революции и до 30-х годов в последнее время характеризуют как непрекращающийся «красный террор», в ходе которого был уничтожен цвет нации. Рассмотрим, насколько верны эти сведения.

Проект «История в документах. Россия XX век» академика Яковлева публикует справки спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных органами ВЧК – ОГПУ – НКВД СССР в 1921–1953 гг..[45] Согласно этим документам, по делам органов ВЧК – ОГПУ за 1921–1929 годы, то есть за 8 лет, были:

Подвергнуты аресту: 1 004 956 человек.

Из них по подозрению в совершении контрреволюционных преступлений: 590 146 человек.

По подозрению в совершении других преступлений: 414 810 человек.

Всего осуждено: 208 863 человек.

Из них к высшей мере наказания: 23 391 человек.

Мы видим, что более половины из подвергнутых аресту были заподозрены в совершении контрреволюционных преступлений. Это неудивительно, так как рассматриваемый период приходится на время Гражданской войны и годы сразу после ее окончания. Интересно, что лишь 20 процентов арестованных были осуждены. Из миллиона арестованных (подвергнутых следственной проверке) граждан были проверены и выпущены за недоказанностью вины 769 093 (!) человека.

Существует такой показатель работы правоохранительных органов – коэффициент подозреваемых на 100 000 населения (т. е. лиц, подвергнутых следственной проверке). В 1980 году в Польше он составил 677 при коэффициенте осужденных 467. Для ФРГ того же года эти показатели соотносились как 2313 к 1190. На практике это выражается в том, что во многих странах следственные органы для раскрытия преступления, по сути, хаотично просеивают большое число потенциально причастных к правонарушению людей в надежде, что «что-нибудь выплывет». В социалистической Польше, напротив, берут редко, но метко.

Действительно, индекс эффективности следственных органов РСФСР крайне низок. В ходе следствия проверку проходит множество людей, чья вина впоследствии не получает никаких подтверждений. 80 процентов подвергнутых аресту и следственной проверке граждан подлежат освобождению.

Это, однако, никак не согласовывается с распространенным мифом о беспределе в органах ВЧК – ОГПУ. «Посадить» человека или отправить его на расстрел куда проще, чем доказать невиновность («был бы человек, а статья найдется»). В рассматриваемый нами период, напротив, видим массовое оправдание людей за недоказанностью вины. Напомним, что речь идет о крайне сложном периоде развития страны, захватывающем в том числе годы Гражданской войны.

Интересный материал для размышлений дает также справка об арестованных и осужденных по делам органов ОГПУ – НКВД за 1930–1936 годы[46]. Согласно этому документу, за 6 лет было:

Подвергнуты аресту: 2 255 722 человек.

Из них по подозрению в совершении контрреволюционных преступлений: 1 379 461 человек.

По подозрению в совершении других преступлений: 876 261 человек.

Всего осуждено: 1 391 093 человек.

Из них к высшей мере наказания: 40 137 человек.

Серьезно, до 61% возрос процент осужденных к общему числу арестованных. При этом можно констатировать, что пропорция подозреваемых по контрреволюционным и обычным преступлениям сохраняется прежняя. Очевидно, это свидетельствует о стремлении следственных органов квалифицировать преступления в первую очередь как контрреволюционные, а дальше разбираться с ними по сути.

Согласно В. Земскову, процент осужденных за контрреволюционные преступления заключенных ГУЛАГа на 1936 год составлял 12,6%. Следовательно, пропорция квалификации преступлений следственными органами не совпадает с пропорцией реальных приговоров по 58-й и уголовным статьям. Возможных объяснений два: либо в значительном количестве случаев статьи были переквалифицированы в уголовные, либо большая часть подозреваемых в контрреволюционных преступлениях были освобождены в ходе следствия.

Косвенное подтверждение этому факту можно встретить в уже упоминавшихся списках жертв политических репрессий, подготовленных обществом «Мемориал». Многие записи в них оканчиваются таким приговором: «Приговор: дело прекращено, из-под стражи освобожден за недоказанностью обвинения».

Общество «Мемориал» тем не менее склонно записывать таких людей в жертвы политических репрессий на том основании, что невиновные люди были подвергнуты аресту и следственной проверке.

Отметим, что распространенный миф о правоохранительных и судебных органах, которые хватали людей и в процессе следствия выбивали у них нужные показания, для того чтобы посадить побольше «врагов народа», не соответствует действительности. Практика работы следственных органов свидетельствует о том, что в разные годы от 80 до 40 процентов арестов заканчивались прекращением уголовного дела и освобождением из-под стражи.

Но вернемся к более ранним временам и намного более показательным практикам. Для того чтобы продемонстрировать, как выглядел «Красный террор» в самый острый и самый беззаконный советский период – период Гражданской войны, приведем цитаты из «Красной книги ВЧК» – сборника документов, который сама ВЧК и выпускала в 1918–20-х годах. Речь ниже пойдет о работе «чрезвычайки» в Ярославле 1918 года. Напомним, что летом 1918 года здесь произошел крупный контрреволюционный мятеж, приведший к затяжным кровопролитным боям «белых» и «красных», после чего в городе был развернут «Красный террор». Именно о нем следующие документы