Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954 - [109]

Таблица 4

Распределение репатриированных советских военнопленных по категориям (по состоянию на 1 марта 1946 г.)[639]

№ п/п	Категории	Количество
		чел.	в %
1.	Направлено к месту жительства	281 780	18,31
2.	Призвано в армию	659 190	42,82
3.	Зачислено в рабочие батальоны Наркомата обороны (НКО)	344 448	22,37
4.	Передано в распоряжение НКВД (спецконтингент)	226 127	14,69
5.	Находилось на сборно-пересыльных пунктах и использовалось на работах при советских воинских частях и учреждениях за границей	27 930	1,81
	ИТОГО	1 539 475	100,00

Р. А. Медведев предполагает, что до 1946 г. включительно органами НКВД было репрессировано от 2 до 3 млн человек, проживающих на территории СССР, подвергавшейся фашистской оккупации[640]. В действительности по всему Советскому Союзу в 1944–1946 гг. было осуждено по политическим мотивам 321 651 чел., из них 10 177 приговорено к высшей мере (по учету I спецотдела МВД). Думается, большинство осужденных с бывшей оккупированной территории было наказано справедливо – за конкретную изменническую деятельность.

Имеющее широкое хождение в западной советологии утверждение, что во время коллективизации 1929–1932 гг. погибло 6–7 млн крестьян (в основном кулаков), не выдерживает критики. В 1930–1931 гг. в «кулацкую ссылку» было направлено немногим более 1,8 млн крестьян, а в начале 1932 г. их там оставалось 1,3 млн. Убыль в 0,5 млн приходилась на смертность, побеги и освобождение «неправильно высланных». За 1932–1940 гг. в «кулацкой ссылке» родилось 230 258, умерло 389 521, бежало 629 042 и возвращено из бегов 235 120 человек. Причем с 1935 г. рождаемость стала выше смертности: в 1932–1934 гг. в «кулацкой ссылке» родилось 49 168 и умерло 271 367, в 1935–1940 гг. – соответственно 181 090 и 108 154 человека[641].

В научной и публицистической литературе нет согласия в вопросе – причислять ли раскулаченных крестьян к жертвам политических репрессий или нет? Раскулаченные делились на три категории, и их общее число варьировалось в пределах от 3,5 млн до 4 млн (точнее установить пока сложно). Здесь следует сразу же отметить, что кулаки 1-й категории (арестованные и осужденные) входят в приводимую в таблицах 1 и 3 статистику политических репрессий. Спорным является вопрос относительно кулаков 2-й категории, направленных под конвоем на жительство в «холодные края» (на спецпоселение), где они находились под надзором органов НКВД, что очень походило именно на политическую ссылку. Кулаков 3-й категории, избежавших как ареста и осуждения, так и направления на спецпоселение, нет оснований, по нашему мнению, включать в число жертв политических репрессий. Попутно заметим, что из числа помещиков, у которых в 1918 г. была экспроприирована собственность, к жертвам политических репрессий можно относить только тех из них, кто в дальнейшем был арестован и осужден карательными органами советской власти. Не следует отождествлять понятия «экспроприированные» и «репрессированные».

Нами изучен весь комплекс статистической отчетности Отдела спец-поселений НКВД – МВД СССР. Из него следует, что в 1930–1940 гг. в «кулацкой ссылке» побывало около 2,5 млн человек, из них порядка 2,3 млн – раскулаченные крестьяне и примерно 200 тыс. – «примесь» в лице городского деклассированного элемента, «сомнительного элемента» из погранзон и др. В указанный период (1930–1940) там умерло приблизительно 600 тыс. человек, из них подавляющее большинство – в 1930–1933 гг.[642] В свете этого известное и часто цитируемое утверждение У. Черчилля, что в одной из бесед с ним И. В. Сталин якобы назвал 10 млн высланных и погибших кулаков[643], следует воспринимать как недоразумение.

В число жертв политического террора часто включаются умершие от голода в 1933 г., что вряд ли правомерно. Ведь речь-то идет о фискальной политике государства в условиях стихийного бедствия (засухи). Тогда в регионах, пораженных засухой (Украина, Северный Кавказ, часть Поволжья, Урала, Сибири, Казахстана), государство не сочло нужным снизить объем обязательных поставок и изымало у крестьян собранный скудный урожай до последнего зернышка, обрекая их на голодную смерть. Полемика по вопросу о численности умерших от голода далека от своего завершения – оценки варьируются в основном в пределах от 2 млн до 8 млн[644]. По нашим оценкам, жертвами голодомора 1932–1933 гг. стали около 3 млн человек, из них примерно половина – на Украине. Наш вывод, конечно, не является оригинальным, поскольку примерно такие же оценки еще в 80-х гг. XX века давали историки В. П. Данилов (СССР), С. Виткрофт (Австралия) и др.[645]

Главным препятствием для включения умерших от голода в 1933 г. в число жертв именно политического террора с выработанной в правозащитных организациях формулировкой «искусственно организованный голод с целью вызвать массовую гибель людей» является то обстоятельство, что фискальная политика была вторичным фактором, а первичным – стихийное бедствие (засуха). Не преследовалась также цель вызвать массовую гибель людей (политическое руководство СССР не предвидело и не ожидало столь негативных последствий своей фискальной политики в условиях засухи).