«Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов - [69]

Чтобы окончательно избавиться от последних остатков коллективности руководящих органов партии и государства, Сталин создал весьма оригинальную конструкцию, которая с одной стороны получила формальный вид коллективных руководящих органов, а с другой стороны выхолостила их содержание и сделала его бесполезным. После XVIII съезда ещё продолжало существовать Политбюро ЦК, в котором, однако, остались лишь верные сторонники Сталина. Но рядом с более молодыми учениками вроде Жданова, Маленкова, Хрущёва и Берия продолжали существовать такие старые соратники, как Молотов, Каганович, Ворошилов и Микоян, которые точно знали прошлое и с которыми в некоторых ситуациях приходилось считаться. Чтобы навязать свою единоличную власть и укрепить её, Сталин ввёл совершенно новый метод работы Политбюро: больше не происходило регулярных заседаний, а только работа определённых групп, «троек», «пятёрок» или «семёрок», составленных Сталиным для проработки определённых вопросов и подготовки их решения вместе со Ждановым. Сталин передал ему руководство секретариатом. После смерти Жданова в 1948 этот пост занял Маленков.

Сталин вызывал эти группы для доклада, затем он выносил свои решения — в форме мнения, или указания, или решения «Политбюро», единолично принятого им одним. Регулярные заседания Политбюро в полном составе происходили теперь только в исключительных случаях и, следовательно, уже не были коллективными совещаниями. Сталин заявил, что такой способ работы по сути более эффективен, в чём он, конечно, был прав в отношении навязывания своих мнений и проектов.

На заседании 17 января 1941 года он оправдывал изменение методов работы так:

«Вот мы в ЦК уже 4–5 месяцев не собирали Политбюро. Все вопросы подготовляют Жданов, Маленков и др. в порядке отдельных совещаний со знающими товарищами, и дело руководства от этого не ухудшилось, а улучшилось»[154].

Такой конструкцией, полностью противоречившей уставу ВКП(б), Сталин теперь как формально, так и практически установил своё полное единоличное правление над партией. При его жизни члены Политбюро больше не видели возможности изменить эту ситуацию, даже если скрыто возмущались ей, так как им было ясно, что всякая такая попытка не только будет обречена на провал, потому что за ними тоже следят органы безопасности, но и неизбежно закончится смертью.

Похожую конструкцию Сталин ввёл и для правительства, то есть для Совета народных комиссаров (который позже стал называться Советом министров). После снятия Рыкова в 1930 году Молотов стал председателем Совнаркома, и на этом посту он, несомненно, обладал определённой независимостью, тем более что он располагал весьма значительным правительственным аппаратом. Хотя ещё с 1912 года он был верным последователем Сталина, однако он не был лишь безвольным инструментом, а имел и собственную голову на плечах. Поэтому уже несколько раз между ними возникали разногласия и даже конфликты, которые по крайней мере в 1936 году были заметны по некоторым признакам. С тех пор Сталин постоянно критиковал якобы неэффективную работу Молотова, что отчасти приобрело характер брюзжания, но отчасти и дискредитировало Молотова. Наконец это привело к тому, что Сталин заставил изменить и организацию работы Совнаркома аналогично организации работы Политбюро. В марте 1941 года он создал новую инстанцию, а именно Бюро Совнаркома, состоявшее из председателя и его заместителей. Это бюро получило все полномочия Совнаркома, чем правительство как коллективный орган было фактически лишено власти. Это важное преобразование было связано с острой критикой работы Молотова, а также с интригами, проявившимися в кадровых изменениях. Был введён пост первого заместителя председателя, и этот пост получил не один из существовавших в тот момент заместителей председателя — Микоян или Каганович — а молодой экономист Вознесенский, который только недавно стал кандидатом Политбюро. Микоян позже писал об этом случае в своих воспоминаниях:

«Но что нас больше всего поразило в составе руководства Бюро, так это то, что Вознесенский стал первым заместителем Председателя Совнаркома. […] По-прежнему не понятны были мотивы, которыми руководствовался Сталин во всей этой чехарде. А Вознесенский по наивности был очень рад своему назначению»[155].

Сталин в письме к членам Политбюро в апреле 1941 года утверждал, что создание Бюро Совнаркома должно служить тому, чтобы прекратить «хаос в руководстве правительством». То есть меры были направлены против Молотова, и они были завершены тем, что Сталин 4 мая 1941 года сам взял на себя функции председателя Совнаркома и назначил Вознесенского своим первым заместителем, в то время как Молотов остался лишь заместителем председателя по внешней политике.

Биограф Сталина Хлевнюк оценивает эти изменения так:

«В результате властная иерархия приобрела законченную форму. На вершине пирамиды стоял Сталин, облечённый не только фактическими, но и формальными полномочиями. Совещательным органом при вожде выступала отобранная им руководящая группа Политбюро. На следующем уровне действовали две руководящие инстанции — Секретариат ЦК партии, который возглавил Жданов, и Бюро СНК под руководством Вознесенского. Они играли роль своеобразных комиссий при диктаторе. С одной стороны, они принимали решения по оперативным, сравнительно мелким вопросам. С другой — готовили и выносили на утверждение Сталина более существенные постановления»